Валентинка с сюрпризом

– Сразу видно, с кем поведёшься, того и наберёшься. Но я-то на тебя посмотрю, куда ты теперь: в общагу или к Демьяну. Как мне кажется, он на тебя опеку оформил. – и заржал довольный своей шуткой.

– Да я, да я… Я пошла на сцену, а ты оставайся здесь! Вот!

Девушка, воспользовавшись, что её никто не удерживает, побежала к сцене. Слёзы радости за подруг застилали глаза. Ей казалось, что это и её победа, словно она всё это время была с ними. Любе просто физически было необходимо присутствовать там.

– Любка, ты супер! Как жаль, что этот тиран тебе не разрешил участвовать в команде! – Изольда вырвалась из объятий Свята и со всей силы сжала Любу.

Девушка тихонько ойкнула и зарыдала, уткнувшись в грудь подруги.

– Ты чего? Больно?

Но Люба лишь мотала головой и улыбалась сквозь слёзы: «Я… я… счастлива… за … вас… Девчонки, я вас люблю…»

– А меня? – раздался позади насмешливый голос Демьяна.

– А тебя ненавижу. Ты лишил меня такого праздника. – она повернулась к нему лицом.

Парень протянул руку, пальцем стёр слезинку:

– Глупыш, мой мышонок, если бы не больница, разве смог бы я тебе запретить…

– Но ты сказал, что засудишь девчонок. Что нечестно будет… – всхлипывала она.

– Нечестно, но я бы не сидел в жюри, только и всего, а вместе со Святом продавливал бы кресло.

Он обнял девушку: «Не плачь, давай, я куплю тебе путёвку на море. И ты вместе с девчонками поедешь, хочешь?»

Она помотала головой: «Не хочу. Я в деревню летом поеду. Знаешь, как там красиво. А речка, а вода в ней, как парное молоко. Я по дому скучаю… А ты? Ты поедешь со Святом?» и она по-детски доверчиво посмотрела ему в глаза.

– Нет, у нас летом самый разгар работы по объекту.

– А если предположить, что проект…

– Что мы не победим? Такое, конечно, может случиться, но это лишь одно из направлений. Дело-то никуда не денется. Немного усложнится. Придётся брать кредит, тогда тем более надо будет пахать. Так что наша четвёрка остаётся здесь. Свят, я думаю, отправит свою благоверную без себя. Поехали домой. – Демьян поцеловал её в висок. – Ты устала, поехали домой. Завтра выезжаем на базу.

– Демьян, я в общагу, к девчонкам, – Люба замялась.

– Хорошо, но в девять вечера я за тобой заеду. Да, сразу собери сумку для базы. – от его приказного тона побежали мурашки по телу. Ей была приятна его забота, но внутри нарастал протест.

– Можно на базе я буду жить одна?

– Одна – нет. С Аней будешь жить. Почему ты стесняешься быть моей девушкой? – спросил он, глядя на неё своими синими, словно морская бездна, глазами, подавляя её волю к сопротивлению.

– Не привыкла ещё. И так все пялятся… – она потупила глаза. Ей до трясучки в коленках захотелось прижаться к нему и раствориться в нём.

Эпилог

Вечер надраил до блеска месяц, сточил его лезвие, оставив тонкую дугу. Звёзды, обрадовавшись, что их никто не заслоняет, сверкали голубыми, золотыми, красными огнями.

Сосны-великаны замерли в священном безмолвии.

И лишь тёмные силуэты в жёлтом пятне окна отдалённо стоящего коттеджа слились в страстном поцелуе. Это двое не слышали громыхающего женского голоса и возражающего ему мужского.

– Иван, как это понимать? Они до сих пор не спускались к ужину. У мальчика язва от такого режима питания будет.

– Розочка, дорогая, с Изольдой у Свята язвы точно не будет. Она же божественно готовит!

– Ваня, ты послушай себя, Ваня! О чём ты! И чем они только там занимаются! Я пойду посмотрю.

– Розочка, ты слышишь меня, я тебе запрещаю, Розочка! Наш мальчик истосковался по девочке. Розочка, ты просто обязана с ней помириться!

– Зачем, Ванечка, – с сарказмом произнесла Роза Наумовна, – ты же спишь и видишь, как при помощи удачного брака увеличить свой бизнес. Ты же не думаешь о мальчике! Пусть живёт с этой неблагодарной, но здесь! Чтобы я видела, что мой мальчик, моя крошка счастлива.

– Хороша крошка. – хмыкнул отец Свята.

Мужчина поднялся с дивана, дошёл до лестницы и гаркнул во всю мощь своих лёгких:

– Свят, мать согласна. Спускайтесь…

– Что значит согласна? Я всегда была за. Это ты был против.

Раскрылась дверь, послышались нестройные шаги. Наконец, перед родителями стояла виновато-глядящая пара. Глаза молодых сияли ярче алмазов. Щёки пылали, словно только что вышли с парилки.

– Кто был за? – отец Свята повернулся и приподнял в изумлении бровь. – Ты была против, это я был за с первого салата… Просто, я притворялся. Ты же обязательно мне всё наперекор делаешь. Вот и притворялся, чтобы уговорить тебя.

– Мама, папа, у нас новости… – проговорил, смущаясь Свят.

– Я стану бабушкой, – прошептала Роза Наумовна, оседая в руки своего мужа.

– Ну что ты, мама, мы хотим для себя пожить. Мы решили, что Изольда закончит год и переведётся на ресторанное дело. Семейную традицию продолжать.

А в другом конце города, в небольшой двухкомнатной квартире, утопающей в вечерних сумерках, посреди валяющейся на полу зимней одежды, стояла другая пара, вокруг которой кружила летучая мышь.

– Любовь моя, – прошептал молодой человек.