Валентиновка, далее нигде

Бывают дни, когда не хочется не только не выходить из дома, но и вообще существовать. Когда всё на свете делать лень, когда кажется, что у тебя мокрые ноги, когда по нестиранному небу ползут простреленные облака, похожие на капельки чёрной туши в мутной воде. День, предшествовавший тому, в который Олег прибыл на новое место жительства, был именно таким.

Олег лежал на узком продавленном диване в большой комнате маленькой квартиры своей любовницы Нины и внутренне рыдал по самому себе. Плач его был столь же неслышен для мужчин, сколь и прекрасно различим для большинства женщин.

– Жалеем себя, мужчина? – спросила Нина, проходя мимо Олега из кухни в ванную.

Олег не ответил, этого совершенно не требовалось. Он лишь перевернулся на другой бок, чтобы проходящим мимо не было видно его лица.

– Может, сделать тебе настойку поджопника? – поинтересовалась Нина, возвращаясь обратно.

«Настойка поджопника, – повторил про себя Олег, – это как раз то, что мне сейчас нужно».

– От вас, барышня, я с радостью получу всё, что угодно, – сказал он, когда Нина в третий раз появилась в поле его зрения, – даже кинжал в сердце.

– Ну, нет, – мимоходом ответила Нина, – такого удовольствия я тебе не доставлю. Только долгая и мучительная смерть!

Олег отвернулся к стене. Он не знал, как покинуть эту реальность с дождём снаружи и тоской внутри.

– Можешь пожить у меня, – сказала Нина где-то через полчаса, когда Олег всё-таки смог привести себя из горизонтального положения в полувертикальное, то есть, сидячее.

Олег невесело усмехнулся – слова его любовницы на самом деле означали одно: пойти подальше, но только не прямо сейчас, а чуть позже, когда немного очухаешься. Вот если бы она сказала: «жить у меня» или «остаться у меня», это могло бы стать началом больших отношений, к которым Олег был в принципе готов. Но приставка «по», чётко обозначавшая временные рамки Нининого предложения, ставила на данной перспективе большой жирный крест.

– Спасибо, нет, – сказал Олег.

– И куда же ты пойдёшь? – спросила Нина и через паузу добавила: – Теперь.

– У меня в кармане туз, а на лысине картуз, – ни к селу, ни к городу ответил Олег.

Нина посмотрела на любовника рассеянным взглядом усталой бездетной женщины.

– Пойдём-ка выпьем кофе, – сказала она, – я сделаю тебе с пенкой, как ты любишь.

Олег немного подумал над её предложением и решил-таки покориться неизбежному – с трудом отделил себя от тёплой поверхности дивана и нетвёрдой походкой хомо эректуса направился следом за любовницей на её шестиметровую кухню, из окна которой был виден слоновник Московского зоопарка.

Кофе оказался единственным привлекательным атрибутом этой реальности. Чёрный, с кремовой пенкой.

– И куда же ты пойдёшь? – повторила свой вопрос Нина, промокая кофейные усы салфеткой.

– К Вадику на дачу, – ответил Олег. – Им нужен кто-то следить за домом, пока ремонт.

Нинины брови немного сдвинулись к переносице.

– К какому Вадику? Буракову?

Олег кивнул, глядя в чашку.

– Значит, ты будешь сторожем и надсмотрщиком за таджиками у Бураковых?

– Да, – подтвердил Олег, – пока ремонт.

Теперь кивнула Нина.

– Понятно. А с работой у тебя как?

– Три месяца после увольнения я могу совершенно легально валять дурака, получая выплаты с уже бывшей работы в размере среднего заработка, для чего мне нужно будет раз в две недели отмечаться на бирже труда.

Нина оживилась.

– На бирже труда? Когда ты успел встать на учёт на бирже труда?

Олег раздумывал, бросить ему в чашку ещё один кусочек сахара или ограничиться двумя. Поколебавшись пару секунд, опустил уголок белого кубика в чашку. Кубик моментально стал коричневым.

– Обожаю наблюдать, как кофе пожирает сахар, – прокомментировал он увиденное.

– Капиллярные явления, – быстро сказала Нина, – физика, десятый класс. Так что там с биржей труда?

– Вчера мотался, – сказал Олег, – мерзкое место. Сказали, перспектив никаких, но ходить надо, иначе справку не дадут.

– Какую-такую справку?

– На старую работу. Для выплаты за третий месяц. Порядок такой.

Нина откинулась на спинку стула, сложила руки под грудью и подытожила:

– Значит, ты намерен три месяца без одной недели валять дурака за счет уволившей тебя компании. Так?

– Я намерен три месяца работать сторожем и надсмотрщиком за таджиками на даче у Бураковых в Валентиновке, – поправил её Олег, – и жить, соответственно, намереваюсь там же.

– Пока ремонт, – вставила Нина.

– Пока ремонт, – подтвердил Олег.

На Нинином веснушчатом лице образовалась скептическая гримаса.

– Они тебе хоть заплатят?

– Обещали, вроде, – убрав в сторону глаза, протянул Олег, – только не сказали сколько.

– Плохо, – неожиданно резко заключила Нина.

– Это ещё почему?

– Деньги… они могут означать конец прекрасной дружбы.