Валера (СИ)

В конце концов я не выдерживаю и заявляю, что мне нужен достойный собутыльник, а не ноющая девочка. Тогда он затягивает ремень покрепче и берёт в руки стопку, наполняя её до краёв.

Мы синхронно поднимаем стаканы.

— Чтоб век стоял! — говорю я, и мы бахаем залпом.

А через пять минут Пашка отъезжает. Его мощная для моих нынешних габаритов туша валится на пол. Он стрёмно хихикает, гладит руками линолеум и запоздало докладывает:

— Охуеть, вот это да… первый раз водку пью.

Молча плеснув в стопку водки, я протягиваю ему догон. Паша медитирует над хрустальной дьявольской жижей, а потом резко льёт за воротник.

Так я теряю собутыльника. Сам выпиваю ещё три стопки, наблюдая за ползающим на карачках Павликом, и снимаю это на камеру. Хоть компроматом обзаведусь, а то я в разговорах с трезвым старостой чувствую себя заведомо проигрышно.

Сохранив видео, я встаю из-за стола и ловлю первую волну самолётов. Не только Пашка уязвим к выпивке в этом доме. Для Леры та доза, что для меня как мёртвому припарка, весьма внушительна.

— Я за пивком, — сообщаю своему разлёгшемуся товарищу и перешагиваю его тело. Паша ловит мою ногу и щекочет меня за пятку, за что получает этой же пяткой в нос. Он ржёт, и я тоже ржу, торопясь на улицу до закрытия магазинов. Это не Муторай. Тут после одиннадцати бухло не продаётся.

Каким-то макаром мне удаётся спуститься вниз. Мелкий противный дождь брызжет в лицо, как только я выбегаю из подъезда. Я застёгиваю олимпийку и покачиваюсь в сторону магазина.

Уже внутри гипермаркета я беру себе две банки пива. Одну на вечер и ещё одну — чтоб Пашке похмелиться. У меня-то теперь похмелья не бывает.

— Лера? — раздаётся голос, на который я оборачиваюсь уже стоя у кассы.

Чёрт, думаю я, и чё она тут только забыла.

Моя дорогая Светка Васильевна живёт неподалёку, это я не узнал, а сам допёр, спустя множество случайных встреч. Но в этот магазин она обычно не заглядывает. Здесь есть гипермаркет поприличнее, куда она заходит прикупить воды для очередной утренней пробежки.

Я выдавливаю улыбку, что есть сил, стараясь не палить своё подпитие.

— Приветик, — здороваюсь я, помахав рукой.

— У тебя только пиво? — гнусавит кассирша, жёстко подставив меня. Я замечаю, как взгляд Светы скользит по мне снизу-вверх и обратно.

— Да, — неуеренно отвечаю я, повернувшись к продавщице. Та хмыкает, подхватывает первую бутылку, пропикивает её и сразу берёт вторую, которую тоже пропикивает.

— Сто сорок восемь рублей.

Грабёж, блин. Но я всё же достаю две мятые купюры из кармана, которые кидаю в монетницу. А сразу после этого рысью бросаюсь на выход.

— А сдачу? — орёт тётка мне вслед. Я отрицательно машу рукой на бегу.

Двери передо мной разъезжаются, я выпрыгиваю из супермаркета под безжалостный тропический ливень. Дождь успевает окатить мою башку, и я делаю широкий шаг назад, залезая под крышу здания. Вот непруха.

Не то чтобы я дождя боюсь. Я, вообще-то, ничего не боюсь. Суть в другом. Я оглядываюсь назад и замечаю Светку, что стоит сейчас у кассы, утрамбовывая продукты в мешок. У неё-то с собой даже зонта нет.

Метнувшись обратно в магазин, я нагоняю одну из сотрудниц и спрашиваю:

— У вас есть зонты?

— Конечно, — отвечает та, — до конца и налево, рядом с хозтоварами.

Туда я и направляюсь. Взглядом сканирую ценники. Нахожу самый дешманский. Триста восемьдесят рублей — жаба душит, если я ей говорю, что беру для себя, а если для Светы, то жабы никакой и нет, как будто…

Схватившись за зонтик, я вместе с ним и своим пакетом, в котором гремит пиво, несусь на кассу. Женщина, что меланхолично пилит ногти, не сразу обращает на меня внимание.

— Что, сигареты забыли? — спрашивает она, когда нехотя переводит взгляд на меня.

— Не курю, — гордо сообщаю ей и протягиваю зонт.

Она приподнимает бровь, типа не верит, но всё-таки пробивает мою покупку. Я всё это время поглядываю на большие стеклянные двери, чтобы не упустить Светку из виду. Кое-как наскребя нужную сумму, я все деньги бросаю в ту же монетницу.

— И ещё два рубля я там оставил за пиво вам, — говорю, не дожидаясь, когда кассирша всё посчитает. Сам двигаю на выход.

Странное волнение подгоняет меня, и я чутка заплетаюсь в собственных ногах. Двери снова раздвигаются передо мной, слышится шум дождя.

Я протягиваю зонт, и Света медленно поворачивается назад. Сперва она замечает меня, а уже потом зонт.

— Ты что-то хотела? — спрашивает она и взмахивает рукой, убирая прядь волос себе за ухо. Я так подлипаю на этом жесте, что даже теряю дар речи. — Лер? Ау, — она проводит ладонью перед моим лицом. Я с трудом смаргиваю наваждение и буквально пихаю в неё зонт.

— Возьми, — отвечаю, — дождь… типа, промокнешь, заболеешь, вот.

Она странно гладит на зонт. Блин, ну, зонт как зонт. Не прада и не габана, но всё же. Я спешу добавить:

— Это мой зонт, если чё. Но мне дождь не страшен! У меня иммунитет, как у быка.