Валерьянка для кота. Вторая книга

Он хотел было податься, почувствовав прохладные пальцы у себя на шее, но встряхнув головой, оттолкнул этого кого-то. Это не Лера. Она не будет его просить вернуться. А так хочется...

— Ну что ты, милый...

Милый... Милый... Кто его так называл? Да все телки, черт побери! Никакой он не милый. Ничейный он. Брошенный. Михаил потёр глаза, которые уже пощипывало от выступивших пьяных слез. Ладно, фигня, кто там его куда зовёт? Его настойчиво тянули за рукав, а он врезался в извивавшиеся тела, бормотал извинения. Даже не помнил, как оказался на улице. Морозный воздух ударил в лицо, выбивая уже накопившиеся слезы из глаз и приводя в более осознанное состояние.

Да это же Ксюха — его верная и заботливая девочка. Господи, как же он соскучился по ней!

— Ксю! — он обхватил ее обеими руками, потерся лицом о меховой воротник ее пальто. — Откуда ты здесь?

— Я приехала за тобой, Миш. Все хорошо, поехали домой.

— Домой? — Черт, где он — этот его дом? Он разрушен. — Я у матери сейчас.

Ксения кивнула, открывая дверь такси. Назвала адрес и впихнула еле державшегося на ногах Котенкова внутрь салона.

* * *

С трудом дотащив расслабившегося мужчину, девушка открыла дверь квартиры найденными в кармане его брюк ключами. Пока Миша, покачиваясь, пытался разуться, стоя в коридоре, Ксения, не теряя времени даром, постелила двуспальную кровать в гостевой комнате. Поднесся подушку к лицу, глубоко вдохнула такой родной запах. Сегодня ночью Мишка опять будет ее, и она уж точно никому и никогда его не отдаст. Сделает все так, как он любит, и уже не отпустит его от себя. Девушка радостно улыбнулась — знала, что рано или поздно Михаил сбежит от этой ужасной Самойлихи.

Она бросилась в ванную комнату, включила воду в душе. Налила в ладонь гель — черт, совершенно не ее запах — долго водила по телу. Огляделась в поисках бритвенного станка — ничего нет, жаль. Надо было тащить Мишку к себе. Стянув с крючка полотенце, вытерлась насухо, как могла, посмотрелась в зеркало. Оттуда на неё смотрела взбудораженная девушка с лихорадочным румянцем на лице, горящими глазами. Все-таки все возвращается на круги своя — вот и Мишка ждёт ее в постели. Ксению бросило в жар при мысли о его руках, блуждающих по ее телу, между ног стало тесно и горячо.

Выдохнув, девушка вышла из ванной.

Котенков лежал лицом к стене и громко храпел. Ксения включила ночник, легла рядом с мужчиной, обняв его одной рукой, а другой пытаясь стянуть с него рубашку.

— Ммм, — промычал он, переворачиваясь на живот.

— Мишенька, я здесь, иди ко мне, милый...

В ответ только усилившийся храп. Ксения закусила губу. Неужели он совсем ничего не чувствует?

— Миша... — она похлопала его по плечу.

— Не тряси меня... — Ей пришлось приложить уйму усилий, чтобы стянуть с него рубашку и расстегнуть ремень на брюках. — Не тряси, я сказал! — голос Михаила был более осознанный и злой.

— Дай, я тебя раздену, так будет удобней спать, перевернись.

Он икнул, но послушался.

— Давай, Валерьянка, черт тебя побери... — Уже через минуту Котенков остался лежать в одних боксерах и носках. — Эти носки как бы сильно давят, — последнее, что услышала Ксения до того, как мужчина провалился в беспамятство.

Она так и осталась лежать в кольце его отяжелевших рук, прижимаясь к его груди и, силясь сдержать слезы разочарования.

Глава 46

Было около двух ночи, когда Мария пришла домой. Она не хотела возвращаться раньше, подсознательно боясь разочароваться отсутствием Кирилла. Муж был дома и, как ни странно, не спал. В кухне горел свет и оттуда валил сигаретный дым.

Маша только скинула пальто и, как была в сапогах, прошла. Кирилл сидел за кухонным столом в одних трусах и майке. Перед ним стояла почти пустая бутылка бренди.

— Кир, может, хватит уже? — девушка опёрлась о дверной косяк.

— А, это ты? — он приподнял голову — глаза мутные, еле открыты.

— Хм, а кто-то ещё мог быть?

Муж рассмеялся, потом неожиданно сделался серьезным.

— Что, ты, думаешь, одна такая, прыткая? Хомут на шею надела и повела, да? Да у меня такие телки! — он пьяно вытянул губы в трубочку, причмокнул. — Закачаешься! Их можно жарить куда хочешь и сколько хочешь, не то что тебя, дура! «Ах, у меня голова болит! Ах, я устала!» И Ксюша твоя — фригидная корова. Трахнул разок — она и залетела, тьфу, тупая нимфетка.

— Кирилл! — Маша почувствовала, как ее глаза вот-вот вывалятся из орбит. — Что ты такое говоришь? Какая Ксю..ша?

Господи, о чем он? Это что, правда? Ее подруга трахалась с ее мужем? И ребёнок вовсе не от Мишки? Ох ты боже мой!

Ноги перестали держать, и Маша опустилась на пол, прижала руку к губам.

Кирилл налил в стакан остатки бренди, продолжая тираду:

— ...Да вы на хрен мне не сдались — ни ты, ни твоя тощезадая подруженция. И женился то я, только чтоб работу получить у твоего братца. Только это мне и нужно было для полного комплекта. Даже невеста у меня была. Она офигенная. И ждёт меня, любит, моя Лерочка... — Кирилл опустил голову на руки, захныкал. — Если бы не ты, стерва, мы бы уже давно были вместе.

— Постой, Кир, какая ещё Лера? Ты охренел?