Valérie

Я был воодушевлён, телефон переодически позванивал, почта пополнялась новыми сообщениями, и не хотелось никому отвечать, а только дождаться звонка от прекрасной Валери. Конечно, всё же пришлось согласиться на некоторые приглашения, ведь отказаться всегда возможно, а вот кошелёк сам себя не наполнит, так говорил один великий человек, он же мой дядюшка Ирвин. Другие собеседования показались мне серыми и скучными, с бесконечными анкетами, бесконечными вопросами, с их вечными “я вас поняла” или “я вас понял”, “что бы вы сделали”, и “как вы это видите”. Возвращаясь домой, лишь одно могло порадовать меня – это то, что завтра с утра я вновь увижусь с Валери, и, я думаю, что на этот раз она вспомнит кто я такой, хотя бы из-за одного моего имени.

На следующее утро, встав пораньше, я провел всё время, до нашей встречи, в нетерпении. Снова смотрел в окно и пил кофе, всматривался в суетящихся внизу муравьёв, затем вдаль в попытке разглядеть светлое будущее, и наконец отправился в соседнюю высотку за кофе с круассанами. В лифте я снова встретил Валери, и улыбался как ребёнок увиденной погремушке. Мы поздоровались как обычно, но на этот раз она прибавила Джек Рассел и улыбнулась, а я ответил: “Привет, Валери”. Я снова смотрел на неё, а она непрерывно переписывалась в телефоне, выйдя на улицу, я придержал за собой дверь и спросил перезвонит ли она мне, и она сказала, что, возможно, на этой неделе. Был вторник и я не стал расстраиваться, в конце концов впереди была ещё целая неделя. Мы разошлись в разные стороны, она на работу, а я в полюбившееся мне кафе.

На следующий день всё повторилось точно также: муравьи, взгляд в будущее, я спросил Валери, перезвонит ли она мне, и она отвечала, что, возможно на этой неделе, дружелюбно улыбалась и снова скрывалась в толпе, постоянно с кем-то переписываясь. И так всю неделю день за днём. В пятницу я уже не встретил её, и спрашивать было некого, и больше не хотелось, мне позвонила, не помню уже, какое-то простое имя, кажется её звали Келли или Даниэль, и это не так важно, ведь это не была Валери.

Я переехал в апартаменты попроще, и устроился на работу к Келли, – да, её все таки звали Келли. Она оказалась не менее живой чем Валери, она была умна и по своему красива, и когда было смешно – она без зазрения смеялась своим мышиным смехом, а когда работа валилась из рук, то всегда оказывалась рядом. Но я никак не мог забыть белокурую, Валери.

Я снова уволился, затем стал отправлять резюме одно за другим. На первое же откликнулась, кажется, Лаура, – такая собранная и в то же время всегда недовольная, за ней Джулия – с ней я не смог проработать и недели, и оказался на улице,– потом была Даная.

Незаметно пролетели годы, недавно я снял помещение, в той самой высотке напротив моего прошлого жилища, на тридцать третьем этаже. Кажется дела идут в гору – совсем близко к облакам, только чувствуется какая-то пустота, глядя на окна соседней высотки я вспоминаю, то время когда вглядывался в даль, а затем бежал за кофе и круассаном. Я решил спуститься в ресторанный дворик, хоть и не испытывал прежнего чувства. Выйдя в приёмную, я заметил ожидавшую белокурую девушку, она повернулась в мою сторону и я узнал её. В сердце защемило, и не смотря на то, что теперь я стоял на земле твёрдо, мои ноги задрожали. Она поднялась и подошла ко мне с улыбкой протягивая руку: “Джек Рассел”,– и я отвечал,– “Валери”. Она сказала, что пришла на собеседование – о котором я совсем забыл. Она была всё так же мила и вела себя очень живо, а я рядом с ней чувствовал себя хорошо и свободно. Мы вышли в приёмную, и Валери, так же как при встрече, с улыбкой протянула мне руку, и я сказал ей, запнувшись, что перезвоню, возможно, на этой неделе, и она ответила, что будет ждать звонка.

Сегодня я как когда-то прежде сижу на подоконнике и пью кофе, но уже в спустившихся сумерках, не зажигая света. На небе огромная луна, внизу не умолкая брешут собаки, и в моей руке её номер. В доме так тихо и пусто, и я хочу заставить её ждать звонка, что может быть, возможно, на этой неделе, но меня это не успокоит. Завтра утром, я встречу её без звонка…