Валерий Чкалов

– Нелегко тебе, Валерий, – задумчиво ответил Антошин, – очень нелегко, потому что и сейчас еще есть начальники, которые сваливают в одну кучу твои ценные эксперименты и «грехи молодости», когда ты играл со смертью по пустякам.

– Ничего, батя, – возразил Чкалов, – будет время, правда свое возьмет! Поймут, что я учусь в совершенстве владеть машиной, а не занимаюсь акробатикой.

В один из вечеров Чкалов пришел к Антошину в приподнятом настроении и заявил:

– Я все продумал, все взвесил и знаю: настоящую пользу я смогу принести, испытывая самолеты на заводе. Заводские испытания – совсем другое дело, чем испытания в НИИ. Там не только можно, но и должно изучать характер машины. Помоги мне, батя, устроиться на какой-нибудь авиационный завод! Поможешь?

Иван Панфилович ответил не сразу.

– Постараюсь, Валерий, – сказал он. – Сделаю все, что от меня зависит. Но удастся ли, – не знаю. Я ведь только преподаватель.

То, что не удалось бы одному Антошину, сделал коллектив. Партийная организация института и лучшие, передовые летчики отвоевали Чкалову возможность работать творчески, в полную меру его выдающихся способностей. В январе 1933 года Валерий Чкалов был назначен летчиком-испытателем авиационного завода.

Глава десятая. Заводской летчик-испытатель

Валерий Павлович вместе со своими земляками – жителями Василёва – ловит бреднем рыбу.

На авиационном заводе Чкалов нашел работу, которая была ему больше всего по душе.

Во время «испытательных полетов он с огромным чувством ответственности за доверенный ему самолет сначала проверял, как воплощен замысел конструктора, детально изучал все достоинства и недостатки машины. Затем он старался выжать из машины все, что она может дать. Иногда летчик-испытатель Чкалов добивался больше того, на что рассчитывал сам конструктор.

Коммунисты – конструкторы, инженеры, летчики высоко ценили мастерство Чкалова, его бескорыстную страстную любовь к авиации, его упорную и смелую борьбу за новое. На партийных собраниях не раз обсуждали, какие условия надо создать Чкалову, чтобы на работе заводского летчика-испытателя он мог полнее и лучше проявить свое дарование.

Стиль работы Чкалова оставался прежним: когда-то молодой летчик Ленинградской эскадрильи по целым дням не расставался с самолетом, а теперь уже опытный пилот, которому доверили испытание новых машин, тоже подолгу не уходил из заводских цехов. Там для него все было важно, все интересно.

Домой Валерий Павлович возвращался поздно, когда Москва уже давно сияла огнями бесчисленных электрических фонарей. Высоко в небе мягко светились звезды. Дома Чкалова ждали короткий отдых и часы усиленных занятий. В заводских цехах, общаясь с творцами и строителями самолетов, он почувствовал, что у него не хватает теоретических знаний. Не раздумывая, Валерий сел за книги и чертежи. Занимался систематически каждый вечер. Если сам не мог разобраться в сложных формулах, обращался к инженеру или конструктору.

– Теперь, Лёлик, я на многое смотрю другими глазами, сам чувствую, как расту, – делился он с женой своими мыслями.

Ольга Эразмовна всегда с интересом выслушивала рассказы мужа. Авиация оставалась бессменной владычицей внутреннего мира Валерия Чкалова. Любящая и чуткая Ольга Эразмовна нашла, как сдержать данное перед замужеством слово – никогда не вмешиваться в авиационные дела Валерия – и в то же время не оказаться «сторонней свидетельницей» главного, что заполняло жизнь любимого человека. Она умела слушать, умела во-время сказать ободряющее слово. И осторожно, с большим тактом добилась того, что Валерий Павлович чувствовал потребность делиться с ней и реальными планами и, казалось бы, почти несбыточными мечтами.

Ольга Эразмовна была первая, с кем он поделился впечатлениями о новой своей работе.

– Теперь – говорил он, – у меня совсем, совсем другие обязанности. Хотя в НИИ я тоже был летчиком-испытателем, но там, ты знаешь, я испытывал готовые, уже получившие воздушное крещение машины, а здесь я сам участвую в рождении самолета. Ты только послушай…

И он с увлечением рассказывал жене, как главный конструктор, получив правительственное задание, в котором в общих чертах указаны число членов экипажа, вооружение и летные характеристики, ищет наиболее удачные конструктивные формы для нового самолета. Эту творческую задачу главный конструктор решает разными способами, причем советуется с другими конструкторами и летчиком-испытателем. Слово летчика-испытателя – важное и ответственное слово, подчеркивал Валерий. Летчик-испытатель, помимо всего прочего, является полномочным представителем всей летной братии, которой придется водить в воздухе новый самолет.