Валерий Еремеев

Водитель предъявил документы и поехал дальше. – КПП, – кивнул Лысый на одноэтажное строение на обочине. – Так это закрытый город?! – Выходит. – Кое-что из жопы. Твой-то Ой-ё о чём думал? – Да хрен знает… Он про КПП никогда не говорил. Из автобуса вышел морпех. Двери закрылись, и наш “Икарус” тронулся к городу, видневшемуся ниже по доро-ге. Без нас.- Так что ж, Заполярный закрытый город? – спросил Лысый морпеха. – Вроде, нет, – пожал плечами долговязый. – А чё тут такое? – развёл я руками. – Нахрен тогда КПП? – спросил Лысый. – Кого ло-вите? – В том числе и таких, как вы. – Казалось, морпех с трудом подавляет зевоту. – Чё он буровит? – толкнул я Лысого в бок. – Хватит базарить, пошли в город. Я пива хочу. – Давайте. Хоть кому-то сегодня по печени дам. – В глазах морпеха появился интерес. – По-моему, сначала лучше зайти на КПП, – предло-жил Лысый. Я ступил на порог КПП решительным, дерзким, на-глым. Долбанные заморочки, а я хочу пива!!! Вышел я из КПП, как обухом ушибленный, недоуме-вающий и растерянный. Долбанные заморочки, а я хочу пива… “Тысячу чертей!” – воскликнул бы сейчас Д”Артаньян. – Ёбтать! – вздохнул Лысый. На КПП дежурный офицер сообщил, что приехали мы не в Заполярный, а в Полярный. Закрытый город. Ко-сяк Лысого. Он брал билеты. Теперь нам предстояло прак-тически без денег преодолеть путь до Мурманска, длиною километров в восемьдесят. Чуть ниже КПП стоял белый столб, с надписью сверху вниз “Полярный”. Этот указатель мы проспали. Тут была развилка дорог, и дорожный знак, аки камень былинный, предупреждал: направо пойдёшь – в Снеж-ногорск попадёшь. Назад пойдёшь – в Полярный попа-дёшь. А прямо пойдёшь – в Мурманске будешь. Значит, нам туда дорога. Мы махали машинам. Они равнодушно проносились мимо. – Это они твою физиономию стороной объезжают, – сказал я Лысому. – Надо было Батона с собой взять, его харю так просто не объедешь, – усмехнулся Лысый. – Да, Батона не объeдешь, и не объеди?шь. Когда он в гости заходит, мой холодильник начинает колбасить. Мимо прогромыхал “ЗИЛ” с надписью на борту “ХЛЕБ”. – Эту машину Батон остановил бы одним взглядом, – сказал я. – Только она в другую сторону. – А Батону пофиг, куда булки едут, – усмехнулся я. – Весело путь начинаем, – сказал Лысый. – Да обхохочешься! Восемьдесят кэмэ сплошной ржачки. – Как думаешь, сколько времени топать, коль никто не подвезёт?.. – Лучше о чём-нибудь хорошем думать. – Например? – О пинке, – сказал я. – О каком пинке? – О хорошем пинке по твоей жопе. – Э-э, ты чё там приотстаёшь! Призадумался о задни-це товарища, опасный дружок? – забеспокоился Лысый. – А ну, давай, держись в поле зрения. – Братуха, значит, в Заполярном? – проговорил я угрожающе. – И именно поэтому ты завёз меня в Поляр-ный? – Не время для мелких обид. Нам бы сплотиться в от-чаянную минуту. – Целуй крест, подлюга! – выкрикнув, кинулся я на Лысого. – Убили! – заорал тот, убегая по шоссе. – Нет ещё! – крикнул, смеясь, я. – Убили! – хохотал Лысый. – Уходит, гад! – Давай представим, что гад убежал, – умаявшись, остановился Лысый, переводя дух. – Нам силы беречь надо. Прошли пару минут молча, восстанавливая дыхание. – Вспомнил, как Чеполучо прокопана наелся, – заго-ворил я. – Тебя тогда только призвали. Не слышал? – Нет. – Кыша, мир праху его, где-то колёс надыбал. Он тог-да ещё не вмазывался. Ну, и предложил нам с Чеполучо по-пробовать. А времена-то тревожные были. Призывные. Вы с Длинным уже где-то маршировали. И мне светило. Поэ-тому хотелось убиться чем-нибудь. Чтоб после, в трезвости долгой, не было мучительно больно. – А Чеполучо-то чё? Ему ж только семнадцать было, – припомнил Лысый. – Да он с четырнадцати к призыву готовился. А в во-семнадцать Чеполучу уж закодировали. Ну, когда его с поч-ками на службу не взяли. – С почками не взяли, – усмехнулся Лысый. – Надо было отрезать, и – в строй. – Не суть, – сказал я и автоматически махнул рукой проносящейся мимо машине. – В общем, Кыша колёс предложил. А чё б и нет? Закинулись. А сам-то Кыша не стал. Поржал после: хана вам ребята. Но затем сказал, ухо-дя: не парьтесь. – Нормально: хана, не парьтесь.