Валерий Иванов-Смоленский Повелитель мгновений

- Обойдусь, - ответил Скороход, зачем нам лишние свидетели.

- Тоже правильно. Ну, будь.

И Калигула протянул свою руку, которую Скороход почтительно пожал. Они еще не знали, что станут участниками еще более удивительных событий, связанных с этим подростком.

Глава двадцатая

- Значит, пасется у нас этот Графин? – гориллообразный мужчина с квадратным небритым лицом и длинными, свисающими почти до колен руками, недовольно дернул подбородком, - и зеленую травку щиплет потихоньку? А вы, куда шары закатили? Дать треста жоху, да прикошмарить не можете?

- Да он не наглеет и не мошенничает, вроде. Разве в рулетку смошенничать можно? Не листики же. Выигрывает по сто-сто шестьдесят долларов за вечер и все дела.

Плотный здоровяк средних лет с бритой головой пожал плечами и с выражением недоумения посмотрел в глаза собеседника.

- Не восьмери, Гоблин! Смотрю я на тебя, и никак понять не могу: то ли ты всамделишный идиот, то ли в натуре беса гонишь? Какой-то хмырь с бугра каждодневно обирает мои казино, а ты так спокойно об этом мне говоришь. Он же, ко мне за баксами, как в собственный огород за картошкой ходит. А ты ушами, блин, хлопаешь!

- Да не хлопаю я ушами, зря ты так Бакен, - протянул здоровяк с интонацией незаслуженно посланного за три моря, - просто наблюдаю и пытаюсь уловить, в чем тут дело. Эта закономерность неспроста. И могут быть очень интересные выводы.

- И что ты уловил? - с явной иронией поинтересовался небритый.

- Невозможно два десятка раз подряд угадывать, на что ставить. И, если этот Графин засек слабое место в нашей рулетке, то это смогут сделать и другие. И не по сотне зеленых срывать, а по сотне тысяч. Наше казино разорится за несколько дней.

- Вон оно что…, - уважительно произнес гориллообразный, - так бы и сказал. Продави ливерку за этим субъектом и доложи через недельку – тогда и определимся.

- Ты что – мне не доверяешь?

- Я по жизни доверяю только двум людям, - важно заявил Бакен, - себе лично и… только себе самому.

И оглушительно расхохотался, страшно довольный своей шуткой. Гоблин тоже засмеялся, но не из подобострастия – шутка действительно оказалась юморной и нестандартной.

Гориллообразный небритый мужчина, со странной кличкой Бакен, был лидером преступной группировки, занимающейся продажей ворованных автомобилей и легализовавшей отмывание преступных денег с помощью казино. Пять из существующих в городе восьми игровых заведений принадлежали ему или контролировались им. А необычное погоняло Бакен возникло из его вполне приличной фамилии Бакенчук.

Гоблин своим обликом не походил на сказочного персонажа. Он был отставным гэбистом, а экзотической кличкой его наградил лично Бакен, любивший давать кликухи своим сообщникам по названиям и именам мифических персонажей. А еще он считался правой рукой главаря, и ни одно ответственное решение без консультации с ним не принималось.

Надо признать, что голова у него работала неплохо. Прежняя служба оставила ему множество разнообразных знаний и умений. Он привык не просто фиксировать факты и явления, но анализировать и вникать в их суть, докапываться до их происхождения и только потом принимать решения.

Глава двадцать первая

Весь день Робе не везло. Утро началось с того, что в душе он перепутал шампунь с краской для волос, которую использовала мА. В результате, причесываясь у зеркала, он внезапно обнаружил, что из блондина превратился в иссиня-черного брюнета. Зрелище было настолько непривычным и страшным, что Роба издал протяжный горестный вопль. Что скажут в школе на это неожиданное перевоплощение? Как минимум, засмеют. О максимуме и возможных санкциях администрации школы даже думать не хотелось. Эмнеста просто публично изничтожит его личное достоинство.

На этот скорбный ор прибежала мА, которая испугалась еще больше Робы. Она в панике стала перебирать различные бутылочки и баночки и, наконец, сунула ему какой-то стеклянный пузырек. «Перекись водорода» – прочел он на этикетке. Затем мА набузовала почти полный тазик горячей воды и вылила туда содержимое пузырька. Минут пятнадцать голова Робы отмокала в этой смеси, а когда он глянул в зеркало вновь, то ужаснулся еще больше. Зеркальная гладь бесстрастно отражала мальчишку со встрепанными волосами всех цветов радуги. Только теперь он понял истинное значение слова «серо-буро-малиновый», применявшееся при определении самого несуразного цвета.

Ей-богу, Ипполит Матвеевич Воробьянинов, по прозвищу Киса из его любимой кинокомедии «Двенадцать стульев» выглядел гораздо краше после своей покраски волос контрабандным одесским зельем. И суетившаяся рядом мА, судя по выражению ее лица, также струхнула не на шутку. Она вновь кинулась разбираться со своими многочисленными флаконами и бутылочками, но далее ничего подходящего не нашла. Да, Роба больше бы и не позволил экспериментировать со своей прической, ведь следующая попытка могла принести еще более неприглядный результат. Хотя, куда уж хуже…