Валерий Легасов: Высвечено Чернобылем

Поскольку вопросы безопасности в ядерной энергетике были наиболее острыми при обсуждении в разных сферах мирового общественного мнения, то мне было просто интересно сопоставить те реальные опасности, реальные угрозы, которые несет в себе атомная энергетика, с угрозами других энергетических систем. Этим я тоже с увлечением занимался, главным образом выясняя опасность других, альтернативных атомной энергетике, источников энергии. Вот, примерно, тот круг вопросов, которыми мне профессионально приходилось заниматься – и помогать А.П. в достаточно активной форме, учитывая его занятость в АН СССР, делами управления Института: планированием работы Института, режимом его работы. Я пытался создать такие элементы, которые бы Институт объединяли – общий Курчатовский совет, общеинститутский семинар, выпуск различных изданий, которые ложились бы на стол сотрудников Института по их заказам, пытался организовать возможности для сопоставления различных точек зрения, различных подходов к общефизическим проблемам, к энергетическим проблемам. Что касается физики и техники реакторов, то это была запретная для меня область как по собственному образованию, так и по табу, которое было наложено А.П. Александровым и его подчиненными, работающими в этой области. Они не очень любили вмешательство в свои профессиональные дела посторонних лиц. Помню, как однажды Л.П. Феоктистов, только качавший работать в нашем Институте, пытался проанализировать концептуально вопросы более надежного, более интересного реактора, который бы исключил наработку таких делящихся материалов, которые могли быть из реактора изъяты и использованы как ядерное оружие, – но его предложение было встречено в штыки, равно как и предложение пришедшего в Институт В.В. Орлова по новым, более безопасным типам реакторов. Поскольку административной властью над этими подразделениями я не обладал, да и не очень понимал многие конкретные детали, то существенно изменить эту картину я, естественно, не мог, хотя беспокойство, что среди реакторщиков стал преобладать инженерный, а не физический подход к решению проблем, у меня было. А у А.П. была по-человечески понятная и даже привлекательная черта – опора на людей, с которыми он много проработал. Он доверился определенным людям, занятым флотскими аппаратами, станционными аппаратами, специальными аппратами, и очень не любил появления там новых лиц, которые могли бы как-то беспокоить его или заставлять сомневаться в ранее принятых решениях. В научном плане я выбрал интересную для себя область, о которой я уже сказал – химическая физика, связанная с созданием необычных веществ, с созданием систем, которые позволили бы получать водород тем или иным способом, привязать к ядерным источникам методы получения водорода, – и с увлечением, с привлечением внешних организаций, занимался этой областью.

Занимала она в Институте весьма малую долю, как в денежном, так и в человеческом отношении, но люди там были активные, интересные, много предлагали необычных решений, которые вызывали дискуссии. Могло складываться впечатление, что этому уделяется большое внимание, но на самом деле это была активность новых людей, пришедших в новую область. А ресурсы в виде зданий, сотрудников, финансирования, шедшие в эту область, конечно, были совершенно несоизмеримыми с теми затратами, которые шли на традиционные направления.

Я был членом Научно-технического совета МСМ, но не был членом реакторных секций этого совета, поэтому многих деталей конкретных дискуссий я не знал. На Научно-техническом совете Института довольно часто обсуждались концептуальные вопросы развития атомной энергетики, но крайне редко – технические аспекты: качество того или иного реактора, качество топлива. Эти вопросы обсуждались либо на реакторных секциях Научно-технического совета Министерства, либо на Научно-технических советах соответствующих подразделений. Тем не менее, информация, которой я располагал, убеждала, что не все благополучно, как мне казалось, в деле развития атомной энергетики. Невооруженным глазом было видно, что наши аппараты, принципиально мало отличаясь от западных, например, по своей концепции, в некоторых вопросах даже превосходя их, были крайне обделены хорошими системами управления, системами диагностики. Американец Расмуссен проделал анализ безопасности атомной электростанции, где последовательно искал все возможные источники неприятностей, приводящих к авариям, систематизировал их, вел вероятностные оценки того или иного события, оценки того, с какой вероятностью данное событие может привести к выходу, скажем, активности наружу. Это мы узнавали из зарубежных источников. Я не видел в Советском Союзе ни одного коллектива, который мало-мальски компетентно ставил бы и рассматривал эти вопросы.

Застойные процессы в атомной энергетике СССР. «Научный дух стал подчиняться инженерной, министерской воле»