Валерий Легасов: Высвечено Чернобылем

Мне вспоминается, во время войны было все-таки два сорта информации. Прежде всего та, которая появлялась ежедневно в наших газетах: сообщения ТАСС – где мы отвоевали занятые немцами пункты, где мы отступили, где мы взяли большое количество пленных, где мы потерпели какое-то частное поражение; это была точная официальная информация, которая давала представление о радостных или горьких событиях на фронте. А наряду с этим было много журналистских очерков о конкретных боях, о конкретных людях, о героях и тружениках тыла и так далее. Так вот, наша пресса очень много давала информации второго типа: о людях, об их впечатлениях, о том, что там происходит. При этом очень мало давалось информации типа ТАССовской, регулярной: что и как на сегодняшний день произошло, что изменилось. Вот в этом был, по-моему, дефект информационной системы – во-первых. Во-вторых, было мало выступлений ученых, специалистов. Я вспоминаю одно-единственное выступление профессора В. И. Иванова из МИФИ (большая статья которого была помещена), где он просто пытался разъяснить: что же такое эти самые бэры и миллирентгены, на каком уровне они представляют реальную угрозу для здоровья человека, на каком уровне они не представляют реальной угрозы, как нужно вести себя в условиях повышенного радиационного фона. Вот это была, пожалуй, единственная – если я чего-то не забыл – статья, которая произвела полезное, такое трезвое действие на окружающий мир. Но число таких статей должно было быть, конечно, увеличено. Представляется мне, что излишне скромно и осторожно писалось и о том, что же произошло на самой станции, почему произошла авария, в чем здесь и чья вина – реактор ли плох, или какие-то действия персонала были из ряда вон выходящими. Конечно, об этом писалось много, но на самом деле полной картины того, что, почему, как происходило, мне кажется, ни один человек еще по-настоящему и не знает. В общем, эта чрезвычайная, трагическая, тяжелая, масштабная ситуация требует не просто мобилизации больших информационных ресурсов, но и очень творческого, очень грамотного использования этих ресурсов для того, чтобы в нужной последовательности, в нужном объеме население получило сведения о происходящем, чтобы относилось к информации с полным доверием. И, главное, с возможностью эту информацию использовать для каких-то либо практических действий, для того чтобы проявить там, где нужно, беспокойство, – а там, где нужно, наоборот, успокоиться. Чтобы это было довольно регулярно, а не неожиданно. В общем, это все чрезвычайно важные вопросы. Иногда даже мне кажется, что событие такого масштаба могло бы иметь и специальную газетную рубрику. Опять же состоящую из двух частей: часть этой рубрики должна быть чисто официальной – от Правительственной комиссии, давать точную информацию к тому моменту, когда эта рубрика выходит, – ну а вторая часть – эмоциональная, описательная, с личными точками зрения. Это серьезный вопрос: как, в каком масштабе освещать подобные крупные, очень неприятные и тяжелые события, затрагивающие и беспокоящие практически все население страны, да и не только нашей страны.

2. О себе. Учеба. Курчатовский институт

Ну, поскольку уж я коснулся и информации, и немножко коснулся реактора, то, может быть, наступил тот самый момент, когда можно высказать некоторые личные впечатления о том, каким «боком» я затесался в эту историю, как я с ней был связан, как я понимал историю и качество развития атомной энергетики, и как я это понимаю сейчас. Редко кто из нас по-настоящему откровенно и точно на этот счет высказывался.

Я окончил инженерный физико-химический факультет Московского химико-технологического института им. Д. И. Менделеева. Это факультет, который готовил специалистов, главным образом исследователей, которые должны были работать в области технологии атомной промышленности, т. е. уметь разделять изотопы, уметь работать с радиоактивными веществами, уметь из руды добывать уран, доводить его до нужных кондиций, делать из него ядерное топливо, уметь перерабатывать ядерное топливо, уже побывавшее в реакторе, уже содержащее мощную радиоактивную компоненту с тем, чтобы полезные продукты выделить, а опасные, вредные компоненты также выделить и суметь их как-то компактировать, захоронить. Так, чтобы они не могли человеку нанести вреда, – а какую-то часть радиоактивных источников использовать с пользой для народного хозяйства, для медицины, может быть. Вот это группа специальных вопросов, которым я был обучен.