Валерий Легасов: Высвечено Чернобылем

Нельзя не сказать о том, как управлялась наша атомная энергетика. Минэнерго с его главками, Минсредмаш с его главками, главный конструктор, научный руководитель, на всех уровнях специалисты – от начальника лаборатории до директора Института – могли запрашивать информацию, вмешиваться в работу станции, писать докладные, что-то предлагать, излагать, многочисленные межведомственные советы – все это очень нестройно, неорганизованно, не представляло из себя единого рабочего процесса, а каждый раз это было откликом на техническое предложение, или аварию, или предаварийную ситуацию, все это создавало впечатление какой-то неряшливости, массового движения, а не организованной работы в области атомной энергетики.

Собственные мои функции сводились к тому, чтобы в энергетической комиссии определять темпы ввода атомных электростанций, ход событий, структуру атомной энергетики – это были перспективные вопросы, а текущей деятельности я касался косвенно, в силу того, что это не было моей профессией. Но чем больше я узнавал, что происходит, тем тревожней становилось. Поэтому, когда Н. И. Рыжков сказал о том, что атомная энергетика с неизбежностью шла к тяжелой аварии, сразу все накопленные за годы факты как-то выстроились у меня в одну линию, и его слова осветили, что так на самом деле и было, – и специалисты, каждый в разное время и с разных трибун, об отдельных фрагментах, свидетельствующих о том, что мы находимся на дороге, ведущей к трудной аварии, говорили. Говорил А. П. Александров, неоднократно приводя разительные примеры небрежности при монтаже атомных станций, говорил В. А. Сидоренко, говоря о беспорядках в эксплуатации и документации, говорили молодые специалисты, говорили люди, которые занимались материаловедением. С одной стороны, это можно было объяснить молодостью техники, и в какой-то степени это так, но, с другой стороны, это носило отражение неправильного стиля работы в целом. Я понял, что это не специфика атомной энергетики, что это следствие организации работ вообще по созданию новой техники, в которой нуждается народное хозяйство. Способ организации работ на строительных площадках, несостыкованность разного типа производств, например, производств разного типа тепловыделяющих элементов, машиностроительного оборудования, готовности строителей принять это оборудование вовремя, – замусоренность строительных площадок, постоянная динамика в количестве строительного персонала на атомных станциях – то очень много, то очень мало, то разворачивается работа на станциях, то вдруг останавливается, потому что нет оборудования. Все это вместе взятое носило очень неприятный характер и в то же время вряд ли было специфичным только для атомной энергетики. Слова Н. И. Рыжкова надо было понимать существенно шире, и я для себя, после того, когда побывал на Чернобыльской станции после аварии, когда познакомился со всем, что там происходит, сделал однозначный вывод, что Чернобыльская авария – это апофеоз, вершина всего того неправильного ведения хозяйства, которое осуществлялось в нашей стране в течение многих десятков лет.