Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе

Виталий Галинский

Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе

OCR, Formatting, SpellCheck — Babulkin, 2011

Аннотация

Монументализм образа выдающегося футбольного тренера Валерия Лобановского, на протяжении более трёх десятилетий восходившего на труднодоступные турнирные пики, еще долго будет притягивать к себе как профессионалов, так и обычных любителей самой популярной в мире игры.

В книге ветерана футбольной журналистики Украины Виталия Галинского повествуется о «терниях и звездах в творческой биографии Магистра игры в кожаный мяч» — Валерия Лобановского, заставившего футбольный мир переосмыслить, казалось бы, незыблемые постулаты и принципы. Книга написана в привлекательной стилевой манере, насыщена малоизвестными фактами, что, наверняка, гарантирует ей успех у самого взыскательного читателя.

Предисловие

Великое, как и большое, видится на расстоянии. Эта расхожая истина как нельзя лучше иллюстрирует всю творческую жизнь «апостола» украинского футбола Валерия Лобановского. Его достижения на тренерской ниве в течение трех с половиной десятилетий говорят сами за себя. «Метод Лобановского» апробирован многократными «золотыми» успехами на всесоюзной арене, завоеванием вожделенных амфор Кубка кубков и Суперкубка в 1975 году. Затем — повторением европейского кубкового восхождения в 1986-м, бронзовыми медалями Олимпийских игр в Монреале в 1976-м, «тяжелым серебром» Чемпионата Европы 1988 года, пятикратным восхождением на наивысшую ступень пьедестала почета чемпионата Украины. Эти вершины — лишь основные вехи на пути тренера, заставившего футбольный мир переосмыслить, казалось бы, незыблемые истины.

Наиболее точное определение, характеризующее профессиональный поиск и работу Валерия Лобановского, как мне кажется, заложено в словах «новатор», «первопроходец». Впрочем, новизна в отношении к любимому делу обозначилась в будущем мэтре еще задолго до того, как он возглавил футбольный клуб, которому отдал всего себя.

У людей, отрицающих проторенные дороги, судьба обычно весьма неспокойна. Они не могут, да и не стремятся жить, как серая посредственность, подчиняясь власти обстоятельств и не пытаясь изменить ни себя, ни «среду обитания». История знает массу имен выдающихся личностей, отрицавших общепризнанные нормы и шедших своим тернистым путем. Чаще всего такие люди становились изгоями общества: их травили, унижали, оттесняли на последние роли. Далеко не все выдерживали столь мощное давление — многие шли на компромисс. Редко находились те, кто, несмотря на удары судьбы, непонимание даже самых близких людей, внешнюю изоляцию, а иногда и отверженность, тем не менее, изо дня в день карабкался к поставленной цели. И только по достижении ее их порой признавали. К великому сожалению, чаще всего посмертно.

Лобановского признали при жизни. Но, как и многие выдающиеся личности, родившиеся в наших пределах, он познал на себе библейское «в родном отечестве пророка нет»: окончательное признание, наивысшую правительственную награду страны — звание Героя Украины с подтверждающими регалиями, оценившее весь его путь, увы, получил в руки не он, а его родственники...

Лобановский всегда был не похож на других — «не так» играл, «не так» общался с прессой, «не так» разговаривал со своими наставниками, а завершив карьеру футболиста и став тренером, «не так» тренировал. К нему как ни к кому другому подходят слова Беранже: «Горе тому человеку, который возвысится над уровнем серой посредственности. Самое малое зло — быть не понятым окружающими. Но зависть и подлость сделают все, чтобы причинить ему самую острую боль».

И в майке футболиста, и в тренерском костюме Лобановский никогда не шел на попятную. На футбольное бескультурье, предвзятость спортивных функционеров, язвительную критику он реагировал с присущей ему изобретательностью. На выпады грубиянов-защитников, словно косой срезавших футбольные финты, левый крайний киевского «Динамо» в ответ изобрел свой коронный угловой, ставший разящим оружием в атакующем арсенале киевского «Динамо» начала 60-х годов. Его «сухой лист» завораживал защитников и вратарей соперников. Полагаю, ни один статистик сегодня не скажет, сколько раз его подачи с угловой отметки приводили к забитым мячам. Этот удар так и назвали — «угловой Лобановского». Как «петля Нестерова», «теорема Пифагора», «геометрия Лобачевского», навсегда увековечив изобретателя.