Валет червей

Наконец, он уехал, но менее чем через месяц вновь вернулся.

- Он очень рвется к заключению брака с Обинье, - сказала Лизетта.

- Я думаю, он действительно влюблен в Софи, - ответила я.

Лизетта насмешливо посмотрела на меня.

- Как же упустить возможность породниться с такой благородной семьей, - цинично заметила она.

Но он действительно изменился. Как-то поутих. Я замечала, что он часто бросает на меня печальные взгляды. Я тоже много думала о нем. Именно это как раз и была одна из причин, по которой я не хотела оставаться с ним наедине.

Настал август, и примерно в это время я стала замечать в Лизетте некоторые изменения. Порой, она казалась несколько старше своего возраста, а иногда становилась очень бледной, с ее щек сходил румянец, придававший ей очарование.

Однажды я спросила ее:

- Лизетта, с тобой все в порядке?

- А почему ты спрашиваешь? - ответила она встречным вопросом.

- Мне показалось, что ты несколько бледна.., и, похоже, не совсем в своей тарелке. Она встревожилась.

- Ну, конечно, со мной все в порядке, - резко бросила она.

Но на самом деле что-то с Лизеттой было не так. Я видела, как тетя Берта внимательно наблюдает за ней, и подумала: "Что-то ее беспокоит". Однажды, отправившись к матери, чтобы поговорить с ней, я столкнулась с тетей Бертой, выходящей из ее комнаты. Она выглядела хмурой и сердитой.., и даже более того. Мне показалось, что она озабочена и даже напугана.

Свою мать я застала в весьма рассеянном настроении. Я спросила, не произошло ли чего-нибудь с тетей Бертой, и она быстро ответила мне:

- О, нет.., нет.., с ней ничего не случилось. Все окружающие изменились. Ничто не осталось прежним после этой ужасной трагедии. Что же такое происходило с людьми? Даже Лизетта перестала быть тем веселым созданием, каким она всегда была.

Однажды вечером в мою комнату зашла сама Лизетта. Состроив гримасу, она сказала:

- Тетя Берта забирает меня с собой, чтобы посетить каких-то дальних родственников.

- Родственников? Я и не знала, что они у вас есть.

- Я тоже не знала.., до сих пор. Но они появились и хотят, чтобы мы съездили к ним в гости. Графиня уже дала нам разрешение на поездку.

- Ах, Лизетта! И долго ты будешь отсутствовать?

- Ну, они живут довольно далеко отсюда.., где-то там, на юге. Так что какой-нибудь неделей нам не обойтись. Я думаю, это займет месяц-другой.

- А кто же будет заниматься домом?

- Кто-нибудь займет место тети Берты.

- Люди всегда говорили, что она незаменима. Ах, Лизетта, как мне не хочется, чтобы ты уезжала.

- Мне тоже не хочется, - несколько секунд она угрюмо смотрела в сторону, - там будет такая скука.

- А тетя Берта не может поехать одна?

- Она настаивает на том, что я должна ехать с ней. Видишь ли, они знают о моем существовании и хотят видеть обеих своих родственниц.

- Ах, дорогая, все это мне так не нравится. Здесь все так изменилось. Сначала Софи.., а теперь ты.

Я обняла ее и прижала к себе. Я редко видела ее настолько растроганной. Мне показалось, что она вот-вот расплачется, а в таком настроении я ее никогда не видела.

Но она не расплакалась. Высвободившись, Лизетта сказала:

- Я вернусь.

- Я надеюсь. И возвращайся поскорей.

- Я вернусь как можно быстрей. Я сама этого хочу. Ведь это, - она сделала широкий жест рукой, - мой дом. Я всегда считала его своим домом.., несмотря на то, что не была одной из вас, а являлась всего лишь племянницей домоправительницы.

- Не глупи, Лизетта. Ты всегда будешь одной из нас, во всяком случае, для меня.

- Я вернусь, Лотти. Я вернусь.

- Я знаю. Только поскорей.

- Как можно скорей, - сказала она.

И еще до конца месяца Лизетта с тетей Бертой уехали.

Я наблюдала за их отъездом с одной из башен и думала, смотрит ли на них и Софи.

Я ощущала одиночество.

Жизнь полностью изменилась. Я потеряла и Софи, и Лизетту и только сейчас по-настоящему поняла, какую роль они играли в моей жизни.

Мне ужасно не хватало их. Понятно, почему мне недоставало общества Лизетты - она всегда была такой живой, веселой и легкомысленной; но мне не хватало и тихого, почти незаметного присутствия Софи. Мне было бы легче, если бы я могла приходить в ее комнату, пытаться развлечь ее, поговорить с ней. Но она этого не желала и хотя не выразила своей запрет прямо, дала понять, что предпочла бы, чтобы ее оставили в покое, а в тех редких случаях, когда я все-таки поднималась в ее башню, Софи всегда требовала присутствия Жанны, так что откровенных разговоров у нас не получалось. Мои визиты становились все реже и реже, и я решила, что Софи именно этого и добивалась.

Шарль часто приезжал к нам, и все были изумлены его преданностью, поскольку имение Турвилей находилось на приличном расстоянии от Обинье, и ему приходилось преодолевать долгий и утомительный путь. Но он продолжал приезжать. Во время двух своих последних визитов он не виделся с Софи. Она не хотела его видеть точно так же, как меня, и Жанна сообщила моей матери, что посещения Шарля "настолько расстраивают Софи, что после них она страдает по несколько дней.

Моя мать объяснила это Шарлю, и он внимательно выслушал ее.