Валя

В этой комнате не была Валя, - это чувствовал Алексей Иваныч, - поэтому здесь он был другой. Он рассказал, конечно, - вложил в ожидающие серые глаза дяди все, что придумал насчет лечебницы доктора Крылова, добавив при этом, что с местностью здесь он незнаком и не знает еще, где именно будет строить, но ждет самого доктора, который приедет не сегодня-завтра из Харькова.

- Наконец, - добавил он, - имеется возможность мне здесь поступить и на постоянную должность, но куда именно, пока сказать не могу: это тайна.

Тайны для веселого дяди, конечно, были священны, да он как будто и доволен был, что сам может теперь порассказать гостю о своем. Только это свое у него было... Таня, подружка Саши, все бесперечь хохотала, и когда останавливала ее Саша, что-то внушая шепотком, - она говорила с перерывами, как от рыданий, вздрагивая крупно узенькой рыбьей спинкой.

- Ну, когда я... не могу - так смешно!

Должно быть, в свежем зимнем воздухе, которым он досыта надышался недавно, развеяны были нарочно для него, для этого дяди, разные легкие зимние мысли (зимою ведь гораздо легче думается земле - и людям тоже), - и хоть сам он был на вид важный, с носом широким и губами толстыми и с шеей четыреугольноскладчатой, как у носорога, но, видимо, теперь он иначе не мог говорить, как только по-легкому.

Должно быть, перед тем, как прийти в столовую Алексею Иванычу с Ильей, здесь говорили об абиссинцах, потому что дядя вдруг вспомнил о них и, прихлебывая с блюдечка, сказал:

- Этих басурманов абиссин я очень хорошо знаю.

- Они, дядя, - христианской религии, - возразила Саша, а дядя притворно осерчал:

- Басурманы, говорю тебе! Какая там христианская?.. Танцуют в своих природных костюмах и все, - только ихней и религии, что танцуют до упаду, вроде шелапутов наших, и кто больше вытанцует, тот, конечно, считается у них главный угодник, - хе-хе-хе...

- Абиссинцы, - сказал Алексей Иваныч, - кажется, еретики какие-то... монофизиты, а? - посмотрел он вопросительно на Илью. (А в памяти мелькал ночной кок с парохода: "В Бейруте есть русское училище...")

Илья пожал плечами, степенно мешая ложечкой в чаю, а дядя повторил убежденно:

- Шелапуты, будьте уверены!.. Только в гимназии своей, чудесные девицы, этого не говорите, а то сочтут это вольнодумством. Многих вещей на свете люди стесняются, однако к чему это? Шелапуты и шелапуты, - что ж тут такого?.. Я вот одну попечительницу приюта знавал, старую княжну - до того была, можете представить, деликатно воспитана, что даже "куриное яйцо" стеснялась выговорить, а вот как называла: куриный фрюкт!.. Ей-богу-с!.. Чем же это лучше, любезный приезжий, "куриный фрюкт"?

Смешливая Таня упала головой на колени Саши, твердя, что она не может, а вслед за нею и сам дядя пустил затяжное - "хе-хе-хе-хе..."

Когда же несколько успокоился, то, весь еще красный и ражий, начал еще о чем-то:

- Уж из свиного уха никак не сделать шелкового кошелька... А я вот один раз в жизни был шафером и один раз ездил из Ростова в Таганрог... Мало, а? Очень это мне мало! Вот уж теперь меня в шафера никто не возьмет, шабаш! Только и утешения мне осталось, что из Ростова в Таганрог я еще раз могу всегда поехать, если захочу... Держу это утешение про запас, - тем и жив... А отчего же вы, любезный и милый приезжий, ничего не кушаете? Я ведь не говорю вам: нашего не тронь! - И, сделав глаза задумчиво-хитрыми, добавил: А что же именно наше-то? Наше только то и есть, - я так думаю, - что еще покамест не наше, а что наше кровное, то уж, пожалуй, и не наше - то уж другого хозяина ищет, а?

- Как-как? Что-то вы запутанное такое: наше - не наше? - очень заспешил Алексей Иваныч.

- Ага, запутал я вас? Вот как! (Старик был очень доволен.) А ржевской пастилы не хотите ли? Без этого понять меня мудрено и даже нельзя.

- Нет, я почти понял... Да, это так и есть, конечно! - и Алексей Иваныч не мог удержаться, чтобы долго не посмотреть на Илью.

Но Илья сидел скучный и чинный, как будто тоже в гостях.

- А бывает и так еще, - думая все о своем, добавил живо Алексей Иваныч: - что уже не наше, то опять стало наше.

- Это, любезный приезжий, так оно и должно быть, - согласился старик.

- Дядя, любезного приезжего зовут?.. - вопросительно поглядела на гостя Саша.

- Алексей Иваныч.

- Зовут Алексей Иваныч, дядя.

- Легчайшее имя!.. Счастливый вы человек... Алексей Иваныч!.. А вот я... Никак к своему имени привыкнуть не могу!.. Да-а!..

Дядя оглядел всех веселыми глазами, и Таня фыркнула, расплескав чай, Саша вобрала губы, чтобы не засмеяться вслух, и от этого заметней смеялась глазами и красными щеками; только Илья был по-прежнему скуп на улыбку.