Валид

Тёплая рука уверенно легла на мою спину, чуть надавила, прижимая к крепкому влажному телу. Дрожью по коже отозвалось его дыхание у моей шеи и послышался смешок.

— Моя горячая Шахи… Сколько страсти в тебе… — языком по ямочке у ключицы и рывком на себя, отрывая меня от пола и усаживая на себя. — Сколько желания в моей маленькой девочке… — его дыхание у моего лица и губы обрушиваются на мои с бешеным напором.

— Валид… — шепчу, когда он снова даёт возможность мне дышать и так же тихо стону, когда его руки плавно насаживают меня на твёрдую плоть.

— Да, повторяй моё имя. Мне нравится, — первый толчок сопровождается моим вскриком, но Хаджиев входит лишь наполовину, словно дразня нас обоих. — Хорошо, — не спрашивает, утверждает. И я с ним, пожалуй, соглашусь. Только на это нет времени, потому что движения внутри меня учащаются, а дыхание становится прерывистым и внизу живота зарождается знакомое ощущение. Моё любимое… Когда лава по венам и неуёмная похоть заполняет собой каждый миллиметр тела, каждую клеточку.

Спиной прижимает меня к душевой кабине и я чувствую, как подрагивают его руки, которыми он мнёт моё тело, впивается в кожу, мгновенно покрывающуюся мурашками. С губ слетает стон разочарования, потому что в себе его больше не чувствую и судорожно вдыхаю, когда он опускает меня на пол и между ног я ощущаю жадные поглаживания языка. Он будто голоден, впивается губами, зубами скользит по клитору, оставляя на бёдрах горящие следы от своей жёсткой щетины.

Я чувствую его желание, его голод, с которым он жаждет мною обладать и прерывисто шепчу что-то, не понимая смысла сказанных слов.

— Ещё, пожалуйста… Ещё… Валид, — из горла вырывается крик, когда он резко поднимается и снова насаживает меня на себя. По частому, хриплому дыханию понимаю, что его разрядка близко и в тот же момент взрываюсь сама, открывая рот в беззвучном крике. Потому что не могу вслух, нет сил даже на это. Лишь бьюсь в экстазе, вдыхая глубоко, почти до боли.

Он касается губами моего лба и внутри разливается приятное тепло. По моим ногам стекает влага, смешивается с водой и запах его разгорячённого тела пропитывает меня, пленяет. Кружится голова, но Валид подхватывает меня на руки, выносит из душной ванной.

*****

— Сегодня у нас с тобой трудный день. Наберись терпения. Сейчас поедем на узи, потом к новому врачу. Он посмотрит твои глаза, — он расчесывает мои волосы не особо нежно. Просто не умеет по-другому. Правда, я уже привыкла. Иногда даже кажется, что ему нравится ухаживать за мной, как за куклой. Большой мальчик, большая кукла… Только такая же беспомощная.

С тех пор, как муж забрал меня из больницы, мы всегда вместе. Вдвоём. Все предложения нанять мне помощницу, он сразу же отметает. Даже сиделку, которая была со мной в больнице. Со временем я смирилась, хоть это и было нелегко. Валид не только водит меня за руку, но и моет, собирает мои волосы и даже помогает есть. И мне жаль, что я не вижу этого всего… До боли хочется видеть в эти моменты его глаза. Что в них? Любовь? Сочувствие? Или, быть может, жалость?

Последнего не хотелось бы. Но как иначе, если я выгляжу именно так? Иногда накатывает апатия и равнодушие, но я всеми силами подавляю в себе желание впасть в депрессию и свернуться в позе эмбриона. Потому что тогда буду выглядеть ещё более жалко. А я этого не хочу. Его страсть мне нравится больше, чем сочувствие.

— Ты услышала меня, Шах? — спрашивает уже более строго, потому что знает, я больше не верю в чудесное исцеление.

— Это бессмысленно, Валид. Я благодарна тебе за то, что веришь и надеешься, за то, что пытаешься вернуть мне зрение, но это всё пустая трата времени. За последние месяцы мы объездили несколько лучших клиник в разных странах мира. И никто из них не дал гарантии, что зрение вернётся. Пора уже смириться. Все эти доктора думают, что я безнадёжна.

Смирилась ли я? Нет. И никогда не смогу.

Потому что это невозможно. Мне до сих пор снятся сны, где я вижу всё вокруг и даже когда понимаю, что это лишь сон, всё равно надеюсь… Надеюсь, что вот сейчас открою глаза и увижу. Но я открываю их и ничего не меняется. Всё по-прежнему. Я во мраке. И Валид вместе со мной. А я не понимаю его жертвенности. Неужели настолько помешан на мне? Неужели так сильно болен мной?

— Они ошибаются, — бросает коротко и поднимает мои руки, чтобы надеть футболку.

А ещё Валид очень изменился. Кардинально. Словно вместе со зрением исчез и тот негодяй, которого ненавидела всей душой. Теперь даже его грубый тон не пробуждает во мне ярость, как бывало раньше. Мы оба и правда в какой-то момент стали другими.

— Этими постоянными разъездами по клиникам ты мучаешь и меня, и себя. Сколько можно?

— Столько, сколько понадобится, — пытается надеть на меня джинсы, но я забираю их и надеваю сама. — Твоя задача лишь немного потерпеть.

Потерпеть. Да уж, задача не из лёгких. Но ему в разы сложнее. И поэтому я молча соглашаюсь. Покорно еду в больницу.