Валютная лихорадка

Не смотря на это не совсем уместное противодействие, двое сильных и энергичных влюбленных друг в друга людей, без особых затруднений, выволокли давно спившегося алкоголика наружу — прочь из этого полусгнившего вонючего подобия дома, и пока Мэдсон тащил его до машины, Хлоя своими восхитительными бесподобными ножками, обутыми в дорогущие ковбойские сапоги, не забывала подавать брату пинков, пытаясь таким образом выместить на нем всю накопившуюся в ее душе, в этот день, обиду и злобу.

Альберту была предоставлена честь возвращаться в Москву в багажнике иностранного автомобиля. Он, конечно же, сначала сопротивлялся и высказывал свое недовольство, но после пары убедительных звонких затрещин, полученных им от сестры, принял разумное решение смириться со своей скорбной участью, тем более, как ему было известно, у этой парочки еще осталось неизрасходованным, предназначавшееся ему очень вкусное пиво, и он непременно хотел его получить и сразу же выпить.

Когда погрузка самого сложного «груза» была закончена, Майкл не избежал своей участи испытать на своем теле крепость ковбойских женских сапожек. Лишь только он закрыл дверь вместительного багажника, как тут же получил два неожиданных пинка по своей заднице, один из которых больно остановился на ляжке. Понимая, что избиение этим совсем не закончится, он бросился быстро бежать, «нарезая» круги вокруг немецкой машины. Девушка не пренебрегла тут же погнаться за ним. Она считала, что этот самый наглый из всех, просто потому, что она его совершенно неожиданно для нее полюбила, имел наглость так смертельно ее оскорбить, что выражалось в том, что пока она скучала в машине, он же, тем временем, развлекался с хлещущими самогон жутко-пьяными мужиками. По мнению Хлои — это было непростительное особо-тяжкое преступление, которое каралось, как минимум смертной казнью, она же собиралась только, как следует, отдубасить своего ухажера.

Майкл понимал, что рано или поздно настроение девушки, которую, как он уже точно понимал — любит всем сердцем, непременно изменится, поэтому продолжал «бегать» от разъяренной «тигрицы» вокруг купленного им на краденные у русской мафии деньги шикарного автомобиля, не давая к себе приближаться. Его расчеты оказались верны. Наконец Карен устала, и вся обуревавшая ее недавняя ярость, словно-куда испарилась. Почувствовав себя более-менее успокоившись, она крикнула Мэдсону:

— Ну, все, аферист «хренов», магических кругов, нарезанных вокруг нашей машины на сегодня, думаю, хватит. Садись за руль и — поехали.

— Да, — невольно вырвалось у Майкла, когда он аккуратно садился в автомобиль, стараясь немного разрядить обстановку, — достанется же твоему мужу.

— А эту честь еще потребуется заслужить, — резко «отрезала» девушка, — парни, шляющиеся по притонам меня слабо интересуют. Я здесь вся извелась пока ожидала, когда кончится ваша приятная любознательная беседа. Я уже не знала, на что и подумать. А может этот бомж всех вас там «положил», и я буду следующей на очереди? Кто мог поручиться, что этого не случится? Под-конец, я набралась все же смелости, и сама пошла посмотреть, что у вас там происходит. Одному Богу было известно, какой мне стоило набраться смелости, чтобы переступить через себя и идти в этот убогий отдающий «бомжатиной» дом. Я, преодолевая страх, захожу, и что же я вижу, как мой милый (тут она, находясь под властью охвативших ее пламенных чувств, выразила Майклу настоящее свое отношение) спокойно сидит и смотрит, как два алкаша хлещут за обе щеки самогонку, а когда они еще, при нем, принялись меня поносить, тут я уже не выдержала и «взорвалась». И я очень надеюсь, что в дальнейшем подобного не повторится: меня, по крайней мере, будут ставить в курс своих планов.

Тут Хлоя «выпустив пар» замолчала, ловко «запустив камень в огород» Мэдсона, ставя его таким образом в курс: кто в этой экспедиции главный, а если даст Бог, и между ними возникнут какие-то более тесные отношения: кто и в этом случае будет всем заправлять.