Валютные войны

Один из подходов будет заключаться в том, чтобы позволить ФРС превысить предельный уровень по своей собственной инициативе и предать это публичной огласке. Предполагается, что Федеральный резерв поступит так только в крайнем случае, как, например, при дефляционном спаде, подобном тому, который Англия испытывала в 1920‑х годах. В этих обстоятельствах операции на открытом рынке установят что-то наподобие демократического референдума по решению Федерального резерва. Если бы рынок сходился с ФРС во мнении относительно дефляции, тогда не было бы такого спроса на золото – по сути, Федрезерву, возможно, пришлось бы купить золото, чтобы сохранить ценовой уровень. Наоборот, если бы рынок подвергал сомнению, тогда бы спешка выкупить деньги за золото могла бы иметь результат, что могло бы стать мощным сигналом Федрезерву о том, что ему нужно возвращаться к первоначальному соотношению денег и золота. Основываясь на том, какие выводы сделали бихевиористские экономисты и социологи относительно «мудрости толпы», отражающейся в рыночных ценах, это может показаться более надежным руководством, чем доверие ограниченным суждениям нескольких экономистов и юристов, собравшихся в зале заседания советов директоров с высоким потолком.

Разновидность этого подхода будет заключаться в том, чтобы позволить Федеральному резерву превысить предельный уровень коэффициента покрытия золота по объявлению истинного чрезвычайного финансового положения совместным заявлением президента Соединенных Штатов и спикера палаты. Это помешает ФРС принять участие в односторонней финансовой помощи и валютных экспериментах и склонит ее к демократичному надзору, если ей потребуется расширить денежную массу в случае настоящих чрезвычайных положений. Процедура будет равняться «двойной дозе» демократии, поскольку выборные лица объявят подлинное чрезвычайное положение, и участники рынка будут голосовать своими кошельками, чтобы ратифицировать решение ФРС своим решением – покупать золото или нет.

Также необходимо обратиться к последствиям нового золотого стандарта для международной валютной системы. История Первой и Второй Валютных войн заключается в том, что международные золотые стандарты жизнеспособны только до тех пор, пока один из членов системы испытывает экономические затруднения (обычно из-за огромного долга), достаточные для того, что он решает искать одностороннее преимущество против своих торговых партнеров путем отказа от золота и девальвации своей валюты. Одним из решений этой модели односторонних прорывов может послужить создание мировой валюты, подкрепляемой золотом, подобной той, которую предложил Кейнс в Бреттон-Вудсе. Мы могли бы вновь использовать название, предложенное Кейнсом, – банкор. Банкоры не станут искусственными бумажными деньгами, как сегодняшние СПЗ, а станут настоящими деньгами, поддерживаемыми золотом. Банкор может быть определен как единственный вид валюты, который будет разрешено использовать в международной торговле и установлении платежных балансов. Отечественные валюты будут прикреплены к банкору, используясь для внутренних операций, и могут быть девальвированы по отношению к банкору только с согласия МВФ. Это может сделать одностороннюю (или беспорядочную) девальвацию (а следовательно, валютные войны) невозможной.

Проблемы, которые касаются возобновления золотого стандарта с гибкостью, достаточной, чтобы согласовывать деятельность современных центральных банков, заслуживают тщательного исследования, а не пренебрежения. Специальный институт, созданный американским Белым домом и Конгрессом, или, возможно, «Большой двадцаткой», мог бы пригласить самых блестящих экспертов и поручить им выполнить задачу по развитию доходного золотого стандарта чуть более чем за 5 лет. Этот институт занялся бы именно теми вопросами, о которых говорилось выше, уделяя особое внимание надлежащей фиксации цен, дабы избежать ошибок, совершенных в 1920‑е годы.

Основываясь на денежной массе США и размере их золотого запаса, а также используя критерий 40‑процентного коэффициента покрытия, цена золота дойдет примерно до отметки $3,500 за унцию. Учитывая недоверие граждан по отношению к центральным банкам и продолжительный опыт понижения ценности этими банками, вероятно, потребуются более широкая формулировка денежной массы и более высокий коэффициент покрытия, чтобы гарантировать уверенность в новом золотом стандарте. Проведение этой работы в мировом масштабе потребует еще более высоких цен, так как такие передовые экономики мира, как китайская, обладают запасами бумажной валюты, намного бо́льшими, по сравнению с США, однако намного меньшими, чем запасы золота. Этот вопрос заслуживает всестороннего исследования. Однако, основываясь на ожидаемой потребности в возобновлении доверия в мировом масштабе, наиболее вероятный исход – $7,500 за унцию. Некоторым наблюдателям это может показаться большим изменением в стоимости доллара, однако это изменение уже, по сути, имеет место. Просто оно еще не было признано рынками, центральными банками и экономистами.