Валькирии космоса. Книга 3. Путь в стаю

Последней мыслью, которую я вынес из экспозиции, было понимание, что даже сейчас, спустя столько столетий, Республика продолжает цепляться за чистоту человеческой расы. Уже тот факт, что здесь, на экспозиции, ненавистные чужие, если им дать волю, могут надругаться над забрёдшей сюда республиканкой… А опытные и сильные девчонки с радостью пользуются возможностью, и сами глумятся над ними… В общем, в Республике продолжалась линия на непринятие иных форм жизни. Табу в массовом сознании жило, и всячески пестовалось, чтобы ни дай бог не появилось каких-нибудь ревнителей прав мишек или лягушек с других планет. Не знаю уж, чему обучают молодёжь, но там наверняка всё построено в том же духе.

Как я отнёсся к подобной «дикости» и «негуманности»? Не судите, и не судимы будете. Кто я такой, чтобы осуждать опыт покорения космоса столь древней и опытной цивилизации? И даже если отбросить понятие гуманизма, вообще-то ставящее во главу угла заботу о человеке… После просмотра картинок, пришедших из отдалённого прошлого… Когда эти милые мишки резали гражданских в совместной колонии… Или когда лягушки жгли с орбиты цветущие миры метиллиев, превращая их в выгоревшие радиоактивные пустыни… Метиллии сами осудили всех виновных. Осудили так, как посчитали нужным. Не дав им даже шанса на реванш. И пусть так и будет впредь, я не видел причин жалеть всех этих нелюдей, сколь бы гуманоидными они ни были. Тут бы с людьми разобраться…

День пролетел незаметно. Меня слишком увлекла битва с чужими… ладно, надо хотя бы наедине с собой быть до конца откровенным — кошки меня увлекли. И я ещё думал, Милена безбашенная! Когда их собралось аж три штуки, не считая предельно сдержанной Тины, наше рандеву по экспозиции превратилось в нечто неописуемое. Мы творили такое! Рукопашные сшибки с гуманоидами, отрывочные спарринги друг с другом — из чистого озорства, — отработка каких-то зубодробильных групповых тактик… Это была игра, которую я запомню на всю жизнь. Мне давно не было так интересно. Ну а когда кошки брались за когти… Я часто замирал в немом восхищении, наблюдая за их клинковым боем, смешанным с рукопашными тактиками. Красиво. Смертоносно. Женственно. Вот странно, но смотрелось всё это кровавое месиво как-то по-женски изящно и динамично.

Сами валькирии признавались, что немного переигрывают. Специально подчёркивают свои стати, читай — генетические кондиции. Ради меня. Ради ещё большего драйва. Для десантниц всё происходящее было естественно, изюминку добавляло именно моё присутствие. Оно будоражило их, как сама близость спортивных, фигуристых, игривых кошек будоражила меня. Это было как эффект зеркал, стоящих друг напротив друга — отражения многократно дробились и множились, стремясь в бесконечность. Так и наш азарт и наша сексуальность. Адреналин и гормоны — вот что правило бал в наших нарождающихся отношениях.

Самое забавное, валькирии ошалели едва ли не больше меня. Они не ожидали от мужчины таких бойцовских качеств. Не ожидали, что я буду с ходу схватывать даже незнакомые до того групповые тактики. Не ожидали от меня такой степени погружения в боевые искусства и столь сильной тяги к новому знанию. Кошки даже приёмы с когтями мне показывали! Специально, в замедленном движении. Позволяли прикасаться к ним, вести их собственные руки с имплантами, усваивая тем самым нюансы движений. А ведь я отлично усвоил ещё по выволочке от Ри и Ти в Литании, насколько для девочек когти — интимная зона! Не в смысле секса, но в смысле некой духовной наполненности любых операций с их участием. Оружие последнего шанса. Сродни ритуальному ножу. И меня с поразительной лёгкостью впустили в это таинство, сделали сопричастным ему, сделали частью его. Причина подобного могла быть только одна — меня приняли в семью. Причём сами девочки этого до конца не осознавали, всё происходило на глубинных инстинктах, сдобренных голой психологией.

И вот в какой-то момент я обнаружил себя за столом в обширной комнате, а рядом — всю нашу компанию, в полном составе. Все сосредоточенно ужинали, то и дело бросая на меня заинтересованные взгляды. Угадать их причину проблем не составляло: кошки предвкушали предстоящее ночное рандеву. Конечно, основные плюшки наверняка достанутся Тине, слишком уж долго она терпела днём, но почему бы и не помечтать? Оптимистки. Натуральные кошки.

Но я ошибся. Сразу после вечернего душа меня позвали «на ковёр», который, совершено неожиданно, проводился на кровати — так что можно сказать, меня позвали «на кровать». Именно тут, на роскошном сексодроме, занимающем почти всю соседнюю со столовой комнату, в откровенных позах расположились мои спутницы.