Валькирии космоса. Книга 4. Кошак

Расстались мы с начальником Отдела едва ли не друзьями. На него неизгладимое впечатление произвёл мой статус полноправного тренера боевых искусств. Мансур признался, что до того пытался пробовать республиканскую технику рукопашного боя — всё же силовик, приходится с людьми работать, а потому нужно постоянно держать себя в форме, иметь возможность этих самых людей скрутить и препроводить в места не столь отдалённые. Однако девочки, с которыми ему доводилось тренироваться, так и норовили не столько научить, сколько присесть на член. Так что ничему путному у республиканок он так и не научился. А тут республиканец! В общем, обменялись мы контактами, договорились сотрудничать, и я отбыл на Базу. Нужно было ещё осваиваться на новом месте жительства, а зная валькирий, База обещала стать одновременно и местом тренировки и даже немного работы.

(3) Слово «сексот» никакого отношения к сексу не имеет, это лишь сокращение от «секретный сотрудник». В былые времена очень популярное в криминально-политической литературе сокращение…

Глава 12. Рандеву с республиканкой

Когда отгремела суета первого дня, когда наша база была достаточно обжита и проверена на функциональность серией спаррингов и внеочередной сексуальной оргией, мы, наконец, смогли вздохнуть спокойно и посидеть. Так кошка, оказавшись в новом, непривычном месте, первым делом залезет в каждый укромный уголок, обнюхает, осмотрит каждый метр своих новых владений, чтобы чуть позже с чувством выполненного долга прилечь на самое-самое удобное место — отдохнуть от трудов праведных…

Подходящее место в нашем случае отыскалось в расположении. Кровати здесь, как вообще всегда на базе, упирались изголовьями в стены, образуя изножьями приличных размеров круг свободного пространства. Вот в этом-то круге мы и расположились. Правда, кто-то догадался впихнуть сюда мебель — все эти креслица, столики, диванчики… Вот зачем они, спрашивается, валькириям? Право, дикий и суровый мир, прозябающий в своём невежестве! В общем, когда мы тут похозяйничали, от былого безобразия остался один лишь пушистый ковёр, идеально вписанный в центр круга и доходящий своими краями до кроватных ножек. Сидеть кружком, утопая в его бездонных шерстяных глубинах, было подлинным апофеозом простого кошачьего счастья.

Валькирии странно реагировали на непривычную мягкость подстилки. Они буквально шалели от необычных ощущений и пытались поглубже зарыться в длиннющий ворс. Поэтому в этот раз кружок получился совершенно сюрреалистичным. Кто-то лежал, вытянувшись в длину, кто-то — раскинулся в ширину, а кто-то просто сидел на коленях, как на татами, не решаясь на эксперименты. Впрочем, последних было всего трое: Викера, Триша и я.

Стоило нам начать посиделки, как со своего притоптанного лежбища поднялась наша звёздная снежка — Арья. Девочка на коленках, даже не пытаясь выпрямиться в полный рост, подползла ко мне. Двигалась гибко, изящно, прогибаясь в показных потягушках — играла, одним словом. Для меня. Дефиле рыжей кошки завершилось точно напротив. Здесь Ар отзеркалила мою позу, только подалась чуть вперёд, чтобы опереться ладонями на мои колени. Вполне себе невинно — зачастую кошки обнимали так, чтобы сразу запустить большие пальцы в пах; это у них считалось чем-то сродни правилу хорошего тона. Сегодня всё было иначе, от позы рыжей ощутимо веяло торжественностью. Она вперилась взглядом глаза в глаза, и только после этого заговорила:

— Леон, мы все заметили одну твою особенность… Даже мы с Лай её заметили. Её вообще-то сложно не заметить.

— Неужели вы обратили внимание на то, что я — мужчина? Среди преимущественно женского состава стаи…

Гробовая тишина, пока кошки переваривали ответную реплику, взорвалась фырканьем и смешками, даже торжественная Ар понимающе улыбнулась.

— Да нет, Кошак, это-то как раз заметить несложно, — опять фырканье вокруг. Ну да, рядом с сёстрами я почти всегда был готов к подвигам на любовном фронте. А уж если рядом оказывалась игривая кошка, делающая пространные намёки… Топорщащаяся ткань комбинезона говорила за меня. — Мы заметили, ты очень любишь работать бёдрами, когда трахаешься.

— Ар, девочка. Это не любовь. Это банальная необходимость, инстинкт почти. Я ведь родился и всю жизнь прожил там, где нет имплантов. По-другом там просто не получится.