Валькирии космоса. Книга 4. Кошак

Должен признать, Высшая приятно удивила. Уже одно то, что она не потащила меня сразу в постель, а, как какая-нибудь внешница, пригласила на полноценное свидание, характеризовало девочку с самой неожиданной стороны. А уж то, в каком облике она предстала передо мной на этом свидании… Тут были возможны только два варианта: либо республиканка сверх всякой меры прониклась культурой внешников, либо банально меня просчитала. Учитывая же её высокие генетические кондиции, ответ, думаю, очевиден. Я оказался сражён наповал, и так и замер посреди зала, любуясь этой медноволосой бестией в её «боевом» облачении.

Прежде всего, снежка была… в платье. Республиканка нарядилась в платье! Ради меня! Этим «невинным» жестом девочка поставила меня в очень неудобное положение: я просто не мог не оценить настолько очевидный знак внимания с её стороны и потому обрекался на полную самоотдачу этим вечером. К тому же платье ей удивительно шло. Высшая подобрала оптимальный оттенок, великолепно сочетающийся с зеленью её глаз — нет, не зелёное, скорее бирюзовое, то есть зелёное с голубым. Воздушное, кружевное, почти прозрачное, так что сквозь обтягивающую невесомую ткань просвечивалось столь же завлекательное нижнее бельё, ещё больше усложняя и без того сложный узор воздушных кружев.

Отсутствие выреза декольте при такой вопиющей полупрозрачности всего объёма казалось естественным и логичным. Плечи также оказались плотно укутаны тканью широких рукавов — почти до локтей. Здесь одеяние продолжали длинные перчатки, протянувшиеся к ладоням прямо от локтя. Ну и венец всему — роскошная высокая причёска, чем-то неуловимо напоминающая мороженое-рожок. Для полноты образа внешницы не хватало самой малости — серёжек и колье, — но, судя по всему, бывшая валькирия не смогла себя окончательно перебороть и так надругаться над собственным телом. Настоящей республиканке не нужны искусственные точки притяжения внимания, она способна привлечь это самое внимание своими собственными достоинствами.

Спустя бесконечно долгое мгновение, я всё же нашёл в себе силы сдвинуться с места. И всё время, пока был недвижим, рядом без единого звука ожидал мой сопровождающий. Только когда ожидание затянулось, он позволил себе прокашляться, стремясь привлечь моё внимание. Именно этот звук позволил мне окончательно справиться с собой. Ну а республиканка… О, как заблестели её глазки! Всегда со снежками одно и то же — слишком игривы они в делах любовных. Эта бестия отнюдь не была исключением, и пока я пожирал её взглядом, с удовольствием впитывала моё восхищение. Поняла, что всё сделала правильно, и теперь наслаждалась собственной безоговорочной победой.

Когда подошёл к столу, безопасница ещё и встала мне навстречу, чем окончательно разбила все мыслимые шаблоны. Привычки республиканки при облике внешницы — это почти волк в овечьей шкуре. Что может быть опасней? Я не удержался, поймал девичью ладошку и приник губами к тыльной её стороне. Уже целуя, почувствовал, как встают на боевой взвод импланты. Поднял на снежку растерянный взгляд, но та лишь победно улыбалась. Зелёные глазищи блестели триумфом. И тут я осознал, чего именно от меня ждут. Это понимание обожгло, почище взгляда горящих глаз. Обняв опасные острия своими беззащитными пальцами, принялся покрывать поцелуями милые сердцу коготки. Девочка тут же поплыла. Поняла, что победила — решительно и надолго. Иногда проигрыш в одном сражении означает поражение в войне…

— Ты меня просто уничтожила, кошка, — тихо сказал, прерывая поцелуи, и неотрывно вглядываясь в потрясающие бездны глаз красавицы.

— Как видишь, и на наглого кота можно найти управу, — мило улыбнулась бестия.

— Мне стать на колени?

— А если скажу «да», ты встанешь?

Вместо ответа я упал на одно колено, оказавшись у её ног. Улыбка кошки стала ещё мягче, а глаза — в дополнение к блеску подёрнулись паволокой влечения.

— Нет, под стол я тебя не отправлю. Мы не в Ядре Миров, — было мне ответом. — Можешь встать. Я увидела… и ощутила достаточно.

Встал. Мы оказались близко-близко. И я, и она могли легко перейти к объятиям — обстановка располагала, — но сдержались. Вместо продолжения игры помог девочке присесть, она же в ответ благосклонно мне кивнула, а потом поймала мою ладонь своей рукой и крепко сжала. Наши взгляды прикипели друг к другу, и все попытки служки предложить мне сделать заказ канули всуе. Лишь спустя вечность я всё же присел напротив своей визави.

— Да я ничего тут не знаю, — заметил всё ещё кружащему вокруг метрдотелю. — Закажешь мне что-нибудь мясное, Высшая?

— Илина. Меня зовут Илина.

— Прости. Тебя не смущает, кстати, обращаться ко мне по боевому прозвищу?

— Нет. Я изучила твоё досье и твои имена. Тебе оно идёт. Пусть так и остаётся. Как тебе мой образ? Я угадала?

— Да. Просто в пол меня втоптала. Я сражён, кошка. Меньше всего ожидаешь такого… от республиканки. Не будь ты Высшей, посчитал бы, что это какой-то розыгрыш. Вот только… волосы. Я обожаю наблюдать их длинный шлейф, ощущать их объём, чувствовать взблески разрядов в глубине, когда ты меняешь их форму…