Валькирии космоса. Книга 4. Кошак

Собственно, пояснять было нечего. Я действительно понял. В своё время в СССР было много шума с так называемым «Делом Руста». Это когда авиатор-любитель на лёгком одномоторном самолёте пролетел через все рубежи воздушной обороны Советского Союза и приземлился на Красной площади. После чего полетели погоны, и военные оказались под ударом. Для чего это было нужно? Просто недавно пришедший к власти Горбачёв в своих маниакальных устремлениях что-нибудь реформировать натолкнулся в тогдашней властной машине на жёсткое противодействие военных. В тогдашнем высшем реальном правящем органе страны — Политбюро. Военные были крайне влиятельны и настойчивы. Тогда заграничные друзья помогли своему союзнику на властном олимпе страны Советов. Запустили жука в муравейник — Руста с его самолётиком. А Горбачёв и его сторонники в системе власти не дали военным среагировать на пролёт самолёта так, как они должны были, то есть его уничтожением или принудительной посадкой. Это дало Горбачёву повод к проведению грандиозной чистки среди высшего командного состава, что в конечном счёте привело к появлению новой военной доктрины. Предлагалось сдерживать врага одними пулемётами и рукой дружбы. Чем-то похоже на 1937-ой год, но если тогда смена военного руководства в итоге пошла стране во благо, омолодив кадры, сделав их в преддверии войны более восприимчивыми к новым тактикам, то деятельность Горбачёва привела известно к чему. А всё дело в поводе и правильной на него реакции. Чтобы деморализовать противника, ту группировку во власти, которая стоит костью в горле. И сделать это в рамках принятых правил подковёрной игры. Что и предлагала Илина, только в отношениях двух конкурирующих спецслужб планеты. Будет повод вмешаться — она вмешается и в бараний рог их скрутит. Но сейчас Высшая сама облажалась, а потому ей сложно требовать. Иначе существует опасность деморализовать уже не отдельных лиц, а всю структуру, да и её собственное ведомство окажется не в лучшем положении. В случае чего именно ему придётся становиться крайним. А ведь это самое «чего» точно случится — Нимфу же придётся отпускать под тем или иным предлогом!

— Правда? — с лёгким сомнением вопрошала снежка.

— Правда. Будет тебе повод спустить собак на охранителей. Только я хочу, чтобы ты мне обещала… не мешать моим собственным с ними счётам.

— Вот как? Забавно, забавно… Мешать не буду. Тем более, вы с кошками мне не подчиняетесь. А если они мягко попросят…

— Ты мягко ответишь им так, как они до того тебе. Спасибо, кошка!

— Не за что, котик. Ты просто прелесть какой понятливый. Так и жду, когда окажешься в моей постельке… Чтобы там понимал так же, с полуслова.

Разговор с Илиной заставил крепко призадуматься. Хотя её мысль и была понятна, но как прикажешь её реализовывать? Одно дело — раздолбать базу контрабандистов, уничтожив самых отмороженный, и совсем другое — напасть на казарменный комплекс Службы Охраны порядка, где должна была содержаться проколовшаяся разведчица. Я ведь не имею морального права ради неё убивать этих служак. Все мои к ним претензии — не более чем желание создать ответные неудобства, какие до того создавали мне. Причин их убивать у меня не было.

Словно прочитав мои затруднения, судьба разразилась новым вызовом, на этот раз — на резервный канал боевого коммуникатора. Честно говоря, до того мне таких вызовов принимать не доводилось. Ведь сначала резервному каналу надлежало присвоить статус занятого, законнектить его на определённого абонента или группу абонентов. А тут — раз! — сразу вызов. Будто из ничто, от самого мироздания.

— Кошак, я уполномочен ввести тебя в курс предстоящей операции, — голос был бесполым и бесплотным, с совершенно нечитаемыми интонациями. И ладно бы только голос! Вместо привычного образа абонента передо мной представала первозданная тьма. Её клубящиеся, наплывающие друг на друга разводы вторили иллюзорному голосу симметричной пульсацией.

Поведение оппонента вызвало у меня резкое неприятие. Зачем скрываться? Зачем демонстрировать вопиющее недоверие? Это же закрытый канал! От подобного обращения веяло пренебрежением, так и просилось на язык выражение «использовать втёмную».

— Полагаю, ты ошибся номером, друг, — с обворожительной улыбкой ответил я загадочному абоненту и отключился.

Очередному разведчику хватило десяти секунд, чтобы прийти в себя от моей «наглости». Понятно, что ошибки в таком деле быть не могло, он вызывал того, кого хотел. Надеюсь, намёк вышел более чем прозрачный.

— Не превращай службу Экспансии в детский сад, кот, — теперь на месте клубящейся тьмы проступила мордашка коричневовласой снежки. Весьма недовольная мордашка.

— Послушай, девочка. Возможно, у вас так принято общаться с собственными агентами — что лично у меня вызывает большие сомнения, — но прошу воздержаться от использования меня втёмную. Ты первая, кто за годы моей Экспансии связался вот так, со столь явным небрежением.

— Мы предпочитаем лишний раз не светиться перед внештатными сотрудниками.

— С Илиной ты тоже общалась вот так? Втёмную?