Валькирии космоса. Книга 6. Фактор Ясеня

— Правильно, милый! Ситуация должна вызреть, чтобы её можно было сорвать, как спелый плод. И ни в коем случае не дать ей переспеть! Иначе она всё равно прорвётся, вот только сливки с неё снимут другие… Но поставь условие. Пусть не спешит и действует аккуратно. Растянет свою политическую операцию на пару-тройку месяцев. Как раз столько понадобится, чтобы подготовить тебя… к грядущим свершениям.

— Подготовить?.. А все эти месяцы и годы в Республике чем занимались?

— Это подготовка… иного рода. Перед любой операцией она происходит, просто обычного инструктажа в твоём случае мало. Не с такими ставками.

— Ладно. Давай ещё раз по гарантиям. И по Ярославе что?

— Что-что… встречусь я с ней. С Львицей познакомлю. С другими ключевыми Высшими. Генетическое преобразование ей проведём в ускоренном порядке. К дате «Х» она должна войти в твой гарем… или прайд. Поэтому забирай её у Милославы, без вариантов. Королеве же обещай следующее…

Я внимательно выслушал вводные. Удивительно чётко Ведьма умудрилась выстроить вполне внятную и понятную систему действий! И ведь не скажешь, что ещё несколько минут назад она и слыхом не слыхивала о новом факторе в галактической политике. Умеет же Ди маневрировать! Нет, не зря её до Верховной подняли. Она ещё на Земле показала свои выдающиеся способности к политической игре… Вот только есть одно «но».

— Подожди, Ди… Ты что-то говорила про час «Х» и гарем.

— Говорила. Подожди. Ты что, ещё не понял⁈ — вот тут Ведьма в самом деле удивилась. Наверное, впервые за сегодня. И не скажу, что это то достижение, которым можно гордиться — шокировать Высшую своей дуростью. — Нет, недаром говорят: «В чужом глазу соломинку различит, а в своём бревна не увидит».

— У меня нет гарема. Мы с кошками, конечно, шутим про прайд, но боевая семья…

— Это у тебя нет. А у любого уважающего себя лорда Псиона есть. И у тебя будет.

— Женить меня решили? За Милославу нельзя, а вот за других… кого Республика определит… вполне? Брак по расчёту? — иронично вздёрнул бровь: теперь и до меня начал доходить смысл слов великомудрой республиканки.

— Скорее, окольцовываем бывалого ходока. Кто раз за разом девок портит, а жениться не спешит, — не растерялась разведчица, задорно подмигнув. — Заметь, только на порченых тобой же и женим!

Я фыркнул — не смог сдержаться. Уж больно живую аналогию подобрала Диана. Вряд ли кто-то ещё в Республике догадался бы её привести. Но уж больно хорошо вжилась Ведьма в роль землянки — вот и оказываемся с ней раз за разом на одной волне… А вообще, тема гарема была интересной. Особенно одной его персоны, которую Ди навязывала с особой настойчивостью, и ради которой я с Верховной вообще вышел сейчас на связь.

— Да, Леон, всё так. По глазам вижу, догадался. Когда Королева поднимет бучу, ценность Ярославы возрастёт во сто крат. А тут появляешься ты, весь из себя такой красивый, с первоклассным гаремом республиканок, среди которых затесалась одна принцесса. Столько крови им попортила Королева, а у них под самым носом, почитай, её дочь — но близок локоток, да не укусишь. Они там с катушек съедут гарантированно, я их отлично знаю. Таких ошибок наделают! Просто идеальная акция по отвлечению внимания — когда оно всё будет на Королеве и Принцессе. Тебя при таком раскладе примут как придаток, гораздо легче примут, чем в другой ситуации бы приняли. Конечно, сложновато для этих дегенератов… Но они интриганы те ещё, думаю, клюнут. Так что дерзай.

Из корабельного сердца выходил, погружённый в себя, поэтому далеко не сразу заметил «отлипшую» от стены Мисель. Только когда кошка сделала пару стелящихся шагов в мою сторону, среагировал на движение. Впрочем, это ничего уже не могло изменить. Взмах руки, игривые взблески серебристых когтей, и моя одежда на животе и груди расползается в лоскуты. Мисель же с утробным рычанием запрыгивает сверху — прямо с места, как стояла.

Изящные ножки с развитыми бугорками мышц кольцом сдавили бёдра, а острые ладошки, нещадно продавливая мышцы, замерли на моих плечах. Пара движений, и рычание дикой кошки переходит в довольное урчание, я же ощущаю себя в плену отнюдь не только одних лишь женских ножек. Становится до умопомрачения хорошо; тепло и приятно. И тепло это, возникнув где-то внизу живота, расползается по всему телу, проникает в самою душу.

— Миса! Я скучал… — не желая противиться напору чертовки, наваливаюсь на неё и прижимаю к стене. А она и не думает противиться! Напротив, даже чуть отклоняется назад, утягивая нас к стене тяжестью своего тела.

— Ми неправа, — горячо шепчет метиллия в моих руках, вся подставляясь жарким ласкам. — Ни ты, ни я не должны сдерживаться. Даже ради Верховной.

Видимо, девочке глубоко в душу запало это ограничение ариалы, из-за которого я сам оказался в управляющем коконе в полуневменяемом состоянии. Оказывается, в стае у меня есть единомышленники!

— Как же ты права, кошка!.. — шепчу в самое ушко, и по телу валькирии проходит первый спазм удовольствия — сексуальный шёпот оказывается спусковым крючком для кайфа.