Валькирии Восточной границы

— Остальные — отступайте! — машет рукой он: — Все назад! Тридцать вздохов! Маги огня и воды — будьте наготове!

— Цун Мин! — слаженный механизм боевых формаций магов отзывается единым вздохом. Лю Цин снова взмывает в воздух, поддерживаемый каменным столбом, ему нужно видеть… ага, Врата Девяти Демонов Ада — разбиты. Он испытывает легкий укол разочарования, он-то надеялся, что они остановят чужака… пусть ненадолго, но остановят. Пыль оседает и у самых разбитых Врат, внизу — он видит одинокую фигурку чужака, а напротив него — сестру-близнеца из рода Цин, в руках у нее — знаменитые секиры ее рода. Что же… у них есть время…

— Маги земли! — он наметил центр печати, цель заклинания, а значит время действовать. Энергия ци послушно клубится в его руках, и он с размаху — падает вниз, прикладывая ладони к земле: — Помогайте мне!

Она сразу поняла, что это конец. По ухмылке, которая проскользнула по губам Мастера Каменных Копий Лю Цина, по его холодному взгляду. «Примани его» — сказал он. Что это значит? Это значит — отвлечь чужака внизу, дать время самому Лю Цину и магам земли наложить на землю под ними заклинания «Подземной Тюрьмы Сотен Вечностей». Глупо, боже мой, как глупо… умереть на чужбине, так и не сказав слова своей сестре. Она бы хотела попрощаться и наверняка успела бы сказать ей пару слов, но… Лина уводила назад отряд огненных магов, защищая их от гнева чужака и если бы она сказала ей хоть слово о том, что старый Лю Цин отправил ее на верную смерть, сестра Лина отправилась бы с ней. И они бы погибли вдвоем. А она не может этого допустить. Потому — она бросила себе под ноги правую секиру и вскочила на нее, наклонила корпус вперед и заскользила по воздуху, стараясь не оглядываться и отбросив мысли о будущей смерти.

Особенно отвратительна была мысль о смерти в «Подземной Тюрьме». Мысли о том, как она задыхается под тысячами цзинями земли, которые сжимают ей грудь и раздавливают череп в то время, как она даже крикнуть не может… проклятый Лю!

Но и ослушаться приказа Большого Брата в бою она не смеет. Наверное, она перегнула палку с этим ударом по лицу, но ведь старый дурак просто-напросто губил всех в прямых атаках, неужели он не видел, что русский — неуязвим для прямых атак⁈ Проклятье. Проклятье!

Она мотает головой, выкидывая злость и отчаяние из своего сердца. Если ей суждено сегодня погибнуть — пусть. Никто не скажет, что Род Цин и сестры-близнецы — не следуют своему долгу. Ее смерть на самом деле даст Лине немалый рычаг влияния на принца Чжи, будет прямым подтверждением лояльности рода, и возможно сделает ее официальной наложницей наследника. Да, оставшаяся сестра, горюющая по своей кровинушке — это сильный символ верности и самопожертвования… род Цин сможет укрепиться. Жаль, что она этого уже не увидит.

Она падает на землю, расслабив ноги в коленях, смягчая удар и тут же — ловко подхватывает взлетевшую секиру в правую руку.

— Эй ты! — кричит она этому чудовищно сильному воину Страны Голода, радуясь тому, что в свое время выучила этот варварский язык: — Дальше ты не пройдешь! Я, Лана, Мастер Секир «Север-Юг» из рода Цин — вызываю тебя на поединок! — она отставляет ногу в сторону и одним движением — сбрасывает с себя меховую шубку. Она не чувствует холода, хотя пар белыми облачками вырывается из ее рта. Но сейчас не время мерзнуть. Одним движением она распарывает лезвием секиры свое шелковое одеяние, распарывает до самого бедра, это даст ее ногам больше свободы в бою. Меховая одежда лежит на снегу, ее платье распорото, демонстрируя голую ногу до самого верха бедра. Если она хоть что-то понимает в мужчинах, то он приостановится. Пусть ненадолго, но все же… всего лишь взгляд. Ей больше не надо.

— Если ты одержишь верх надо мной, я, сестра Лана из Цин, стану твоей наложницей! — выкрикивает она, чувствуя, как краска приливает к лицу. Стыдно, очень стыдно, но надо! Ей надо, чтобы чужак остановился. Ей надо задержать его. На минуту. Лучше, если на две. Дать магам земли и Мастеру Лю Цину время, чтобы сформировать заклятие «Подземной Тюрьмы Сотен Вечностей», запечатать этого грозного врага в тысячах и миллионах дзиней земли, утащить его глубоко под землю… и ее вместе с ним. Что может сделать самый сильный и неуязвимый противник в подземном царстве? Даже если он бессмертен? Скучать, проживая сотни тысяч лет запертым без общения, без возможности увидеть солнечный свет? И потом, если он все равно заперт внизу, какая разница жив он или нет? Мир будет жить, птицы будут петь, женщины будут рожать детей, а мужчины — продолжать свои дурацкие войны… только без него. И без нее.

— Наложницей? — наконец откликается чужак, стоящий напротив нее, и она чувствует, как от облегчения у нее слабеют коленки. Он заговорил с ней! Это значит, что он не отбросит ее одним ударом в сторону, ломая все кости и превращая в еще одну тряпичную куклу на грязном снегу. Это значит, что у нее есть время! Пусть всего на две-три фразы, но он остановился!