Валькирия (СИ)

И всё же от того места, где стали разводить костёр, уже можно было понять, что перед ними не просто осколок, а величественная арка, и сделана она вовсе не из камня.

— Как думаешь, что это за материал? — спросил Наран усаживаясь на землю рядом с Санъярой.

— Не знаю, — девушка покачала головой. — Меня больше волнует другое: что мы там найдём?

Наран молчал. У него было слишком много предположений на этот счёт, но он понимал, что все они слишком похожи на мечты.

— Когда я разбирал это стихотворение, — сказал он наконец. — То думал, что речь идёт о храме… или, может быть, даже о кладбище. Где ещё в окружении колон может быть видно открытое небо?

Санъяра помешкала с ответом. Хотела было кивнуть, но передумала.

— Тебе не кажется, — после долгого молчания откликнулась она. — Что мы представляем себе храм просто потому, что не видели ничего кроме наших зиккуратов?

— Я видел, — возразил Наран. — Я видел множество старинных иллюзий и многомерных картин

Санъяра пожала плечами.

— Тогда ничего не могу предположить… Я тоже видела старые фильмы, но там в основном были битвы за древние храмы. И честно сказать, я не очень присматривалась к тому, как они устроены и зачем нужны.

На лице Нарана появилась улыбка и, поймав на себе его странный, искристый взгляд, Санъяра спросила немного обижено:

— Что?

— Ничего, — Наран покачал головой. — Просто ты была очень красивой сейчас, когда на твои волосы упал закат.

Санъяра покраснела и отвернулась. Ей случалось слышать комплименты в свой адрес, но никогда они не смущали её настолько, как сейчас. Может потому что все они произносились крылатыми, которых она не знала и не очень-то хотела знать.

«И в чём разница?» — подумала она. «Разве с ним ты не расстанешься через несколько дней?»

Но почему-то от этой мысли сразу становилось тоскливо, и, чтобы развеять это чувство, Санъяра засуетилась.

— Хотите, я схожу на охоту? — предложила она громче, обращаясь уже ко всем сразу. — Немного оразнообразим рацион.

— Не стоит, тебе тоже нужно отдохнуть, — к её удивлению откликнулась Игре.

— Я не устала, — Санъяра хмыкнула. — Пойду, пройдусь, если не дичь, то что-нибудь ещё интересное найду.

Однако ничего интересного она так и не нашла. Гора оказалась какой-то пустынной. Хотя Санъяра занималась выслеживанием добычи и на тренажёрах, и в учебных походах, здесь она, как ни старалась, не могла «услышать» ни одного животного. А поскольку в лагерь идти всё ещё не хотелось — остановилась над обрывом, глядя на долину.

Приближение Нарана она почувствовала издалека, но оборачиваться не стала — отчасти почему-то надеясь, что он ищет не её, а отчасти, напротив, желая обратного. Сердце замедлило бег, и Санъяра в предвкушении закусила губу. А потом шумно выдохнула, когда тёплые ладони учёного легли ей на плечи.

— Скоро ужин, — сказал Наран. Санъяра не шевельнулась, и он всё не убирал рук. Девушку молчала, только чуть прикрыла глаза наслаждаясь этим непривычным прикосновением. Райере никогда не касался её, разве что подавал руку помогая встать с земли после спарринга. А ближе Райере у неё не было никого.

«Что это?» — думала она. «Все талах-ар ведут себя так… странно?»

Но ответить на этот вопрос ничего не могла.

— Санъяра… — тихо позвал Наран, так и не дождавшись ответа, и девушка уже подумывала ответить, когда он вдруг продолжил: — Я вовсе не считаю, что ты виновата в том, кем родилась.

В сердце Санъяры всколыхнулся ураган противоречивых чувств. Она резко развернулась в его руках и со злостью посмотрела в глаза.

— Звучит же так, как будто мне есть за что себя винить, — процедила она.

Наран медленно покачал головой.

— Я не это имел в виду, — отозвался он. — Я… тебя не боюсь. И не думаю, что одна каста лучше другой. А ты мне нравишься такой, какая есть.

Санъяра замерла с открытым ртом, а заготовленный яростный ответ так и не слетел с её губ.

Какое-то время она молча смотрела на красивое, по-девичьи нежное лицо Нарана, на мягкий обрис его скул и на то, как колышатся его волосы на ветру, слегка отблёскивая золотом в последних лучах закатного солнца.

— Я тоже, — только и сумела выдавить она.

Наран молчал, не спрашивал и не повторял, и только спустя минуту, сообразив, насколько непонятную и неоднозначную фразу она сказала, Санъяра поправилась:

— Мне ты тоже нравишься таким, каков ты есть. И я не считаю твои увлечения странными. Я очень хочу тебе помочь.

Она закусила губу, желая и не решаясь добавить кое-что ещё.

— И твой танец был безумно красив, — наконец, решившись, выпалила она, и не оставив Нарану возможности ответить, схватила его за запястье и потянула прочь от обрыва: — Пойдём в лагерь! Начинает холодать!

На ночь Санъяра устроилась как можно дальше от Нарана — ей было жутко неловко за недавние откровения. Пока ещё все сидели у костра она то и дело ловила на себе его пристальные взгляды — чрезмерно серьёзные, как ей казалось, и почему-то задумчивые. С одной стороны, она могла представить, что он также озадачен происходящим, как и она, но с другой… с другой её не покидало чувство, что за его серьёзностью таится нечто большее.