Валькирия. Тот, кого я всегда жду

Мы спускали корабль на воду ещё несколько раз. Рюрик закрыл новогородцам прямой выход в море. Упрямые Вадимовы гости пробирались волоками, тащили по просекам добро и лодьи в другие реки из Мутной. И именно ныне, когда холодное Нево лютовало то и дело: может быть, не так пристально стерегли его воеводы, сидевшие по городкам? За других не скажу, но мимо нас птица незамеченная не пролетала. Наш корабль дважды догонял гружёные пузатые лодьи, и оба раза, когда те уже хватали луки для боя, мы подворачивали парус, смиряя прыть судна, и загоняли новогородцев назад в ту самую реку, из которой они было выбежали. Да напоследок ещё проходили на расстоянии громкого окрика, и воевода не сулил милости, буде вновь попадутся. Его знали неплохо и торопились убраться. Кмети, давно не рывшиеся под чужой палубой, ворчали, но больше для виду. Велика слава, если от одного твоего паруса кидаются наутёк и не дерзают выникнуть снова!

А иногда, проходя вдали берега, мы внимали глухому, могучему гулу с морского дна… Нам, жившим морем, здешний Хозяин был вроде своего Домового, и обычно кто-нибудь спрашивал:

— К худу, батюшка, или к добру?

Ответ Морского Хозяина звучал в плеске волн, в криках носившихся птиц. Все умели их толковать и разгадывали вперебой. Воевода не вопрошал ни о чём.

Как-то утром мы выскочили из-за мыса прямо на торговую лодью. Мы шли на вёслах, сняв мачту, и пали на них, как сокол Рарог с небес. Люд на встреченном корабле собрался смекалистый. Не выпустили ни стрелы. С лету взогнали корабль на прибрежный песочек. Выскочили в мелкую воду и убежали в лес. Они знали, что мы не станем преследовать. Наша лодья сидела не так глубоко и подошла без труда. Молодые воины полезли смотреть, что нам досталось, и только тогда из-под палубы кинулись три пригожие девки. Невольницы, которых везли продавать. Ребята живо поймали их за русые косы, привели назад плачущих с перепугу, воины разглядывали. Теперь станут жить у нас в Нета-дуне, портомойничать, подметать, готовить еду. И обнимать кметей, которые их изберут. А там наденут крашеные наряды, бусы примерят. Родят деток, совсем свободными назовутся, как. Правда велела. Да. В чужой воле — хозяйской, родительской, мужниной — жизнь, может, и сытая, но я никогда не буду рабыней. Прежде убьют. Не умею лучше сказать.

Мы завели смолёные ужища, кмети сели по двое на весло и стащили с мели добытый корабль. Подняли парус, и он послушно побежал за нами домой. Может, вождь продаст его ещё каким-нибудь торговым гостям а может, свои купцы заведутся, хоть сыновья Третьяка, такие и за морем не оплошают, сыщут, что показать…

Небо в тот день было особенно тёмным и низким, ветер кусался. Потом пошёл снег. Крупные тяжёлые хлопья падали в серые волны, гусиным пухом выстилали дальние берега.

— Скоро ваш Самхейн, — припомнил Плотица, вытряхивая снег из бороды.

— Скоро, — сказал вождь.

Галатский Самхейн наступал в первый день нашего месяца грудня. Галаты делили год пополам, на зиму и лето, и в Самхейн распахивались ворота зимы, выпуская холод и смерть на долгих полгода, до праздника весенних огней. Скверный день, этот Самхейн, а того хуже ночь перед ним. Велета рассказывала на ухо — громко рассказывать боялась, — что в этой ночи падали все препоны между мирами и время рвалось, как полотно, открывая лик вечности, и зловещие древние силы выламывались из узды, наложенной когда-то Богами… Почти как у нас в Корочун, только наш праздник был светел, он солнышко к весне поворачивал, а Самхейн ничего доброго не сулил. Да. Про чужую веру наслушаешься всякого страха, сам из дому не пойдёшь. Лучше уж держаться опричь!

Вместе с датским, драконоголовым, у нас стало теперь три боевых корабля, и они сменяли друг друга в дозоре, так что из трёх воинов двое сидели у очага, пока третий плавал. В промежутках походов мы чинили щиты. Объясняли отрокам ратную науку и Правду воинскую — не бить в спину, не нападать ночью или на спящего, не обманывать после того, как уже поднят щит боевой шишкой к себе… Только вождь ходил во все походы подряд. Пересаживался с корабля на корабль и заглядывал домой на полдня, проведать сестру. Привязчивый Гелерт кидался с визгом навстречу, вставал на задние лапы…