Валькирия. Женщина в мире викингов

Снорри знакомит нас с валькириями в довольно лаконичной и бесстрастной манере, в то время как другие источники более выразительно говорят об их грации и привлекательности. В поэме IX века «Речи Ворона» рассказывается о великих победах одного скандинавского короля. Написана она в форме диалога между вороном и прекрасной валькирией, к которой светлые волосы и светлая кожа, а ее способность понимать речь птиц придает ей некоторое магическое очарование[3]. В эддических поэмах, состоящих из простых, но вместе с тем глубоких поэтических текстов, в которых рассматриваются отдельные сюжеты древнескандинавских мифов и легенд, валькирии уже гораздо больше похожи на людей и обладают собственным разумом, а не являются лишь слепыми проводниками воли Одина. Порой это приводит к печальным последствиям. К примеру, валькирия Сигрдрива позволяет своему возлюбленному одержать победу вопреки наказам Одина. В результате рассерженный бог наказывает ее, лишая волшебных способностей и свободы, к тому же обрекая на брак (обычно у валькирий не было мужей)[4]. В легендарной прозаической «Саге о Вёльсунгах» Сигрдрива, переставшая быть валькирией, зовется именем Брюнхильд. Она угодила в настоящий любовный четырехугольник, участниками которого стали ее будущий муж Гуннар, победитель дракона Сигурд и его жена Гудрун. Сага посвящена темам ревности и любви, а поэтому Брюнхильд больше не носит оружие, зато она на время приобретает прежние черты валькирии, когда безжалостно приказывает своему мужу убить обманувшего ее Сигурда.

В «Песне валькирий» героини ткут свое кровавое полотнище, подбивая его мечами. Получается, что для типично женского ремесла они используют оружие, которое мужчины используют для убийства. Сама поэма, как и этот стяг, кажется, пропитана кровью: ее столько, что она проливается на пол красным ливнем. Во время битвы «копья в крови» и «кровь на щитах», а когда сражение окончено, багровеет и само поле боя. Эти параллели между ткацким ремеслом и убийством проходят красной нитью через всю поэму:

                        «Выйдем вперед,
                        Ринемся в бой,
                        Где наши друзья
                        Удары наносят! <…>
                        Конунгу вслед
                        Пора нам скакать!
                        Гёндуль и Гунн
                        За ним помчались,
                        Кровь на щитах
                        Увидят они. <…>
                        Нам [валькириям] выбирать,
                        Кто в сече погибнет»[5]

.

Валькирии сравнивают стрелы с колками в своих руках, и мы понимаем, что они ткут стяг ровно в то время, когда воины бьются насмерть. Более того, один процесс служит как бы наглядной иллюстрацией другого[6]. В параллельной реальности валькирии находятся в самой гуще сражения и решают, кому из викингов суждено погибнуть.

Упоминающиеся в поэме Гунн и Гёндуль – это две валькирии, чьи имена хорошо известны в скандинавской поэзии. В эддической поэме «Прорицание вёльвы» Гёндуль (ее имя также используется как метафора битвы), называется наряду с Хильд, Скёгуль и Гунн. Из «Речей Гримнира» мы узнаем о валькириях, которых зовут Христ, Мист и Хлёкк[7]. Поэты-скальды в своих стихах тоже нередко упоминают валькирий: их образы прочно ассоциируются с оружием, ужасом войны, кровью и трупами. О гостеприимных девах, которых нам описывал Снорри, в поэзии ничего не говорится. В этом поэты солидарны с «Песнью валькирий» – главная задача этих существ заключается в то, чтобы выбирать тех, кому суждено умереть[8].

Поэзия скальдов, большая часть которой включена в тексты саг, повествующих о событиях древнескандинавской истории, была призвана сохранять воспоминания о наиболее выдающихся сражениях, описывать разные типы вооружения викингов и их быстроходные ладьи, а также восхвалять правителей-конунгов. Роль восхищенных соглядатаев в этой традиции как раз и отводилась женщинам, в то время как сами викинги шли в бой, судя по сочинениям скальдов, в преимущественно мужской компании. Чтобы как-то разнообразить этот довольно узкий круг тем, скальды использовали так называемые кеннинги – устойчивые метафоры. Валькирии часто упоминаются при описании «лязга» сражений, когда грохочет оружие, или при сравнениях с погодными явлениями («град стрел», «буря щитов»). В поэтическом языке находит отражение и тот факт, что хоть такого рода «лязг» или «буря» и являются результатом вполне человеческой активности, вызывают их все же валькирии и Один. Хищный характер валькирий скальды подчеркивают такими кеннингами, как «ран богиня», или даже более выспренно: «жажда иссякших вен»[9]. Один исландский поэт конца X века, описывая морское сражение, назвал это событие «приговором Гёндуль»[10]. Столкновение двух войск он сравнил тяжбой, которую ведут обе стороны, а победу в конечном итоге присуждает верховный судья – валькирия. В поэме Х века «Речи Хакона», котрая была написана на смерть норвежского короля Хакона I «Доброго» Харальдсона (ок. 961), тяжелораненый конунг говорит валькирии: