Valkyrja

- Ну что, пойдем выпьем? - бодро воскликнула сестрица, увлекая потенциального женишка за собой. Я поплелась следом, в тайне надеясь, что этот очкарик, похожий на Чикатило, увлечется Алисой.

Однако моим надеждам не суждено было оправдаться. Весь вечер Владимир пытался заграбастать мои руки, говорил скользкие комплименты и подсаживался ближе. Алиса с благосклонной улыбкой сидела рядом с нами и подмигивала мне. Ох, как же я хотела ей врезать!

В конце концов, когда этот лысеющий извращенец ухватил меня за коленку, я залепила ему тряпкой по лицу и предложила убраться. Под причитания и извинения Алисы он поспешил ретироваться.

Когда сестра с красным от злости лицом вернулась на кухню, я сказала:

- Нам надо поговорить.

Как сёстры упорны в достижении цели.

Алиса села напротив и смотрела на меня в упор. Я, стараясь сохранить как можно более бесстрастное выражение лица, подняла на нее глаза:

- Алиса, пора расставить все точки над i. Твои попытки найти для меня жениха ни к чему не приведут.

- Почему же? - с вызовом спросила сестра.

- Потому что... Потому что я лесбиянка, - выдох. Я на секунду замерла, пытаясь понять, какой реакции ожидать. Ведь Алиса - безумный и непредсказуемый персонаж. Но её лицо оставалось спокойным. Задумчиво потерев подбородок, сестра наклонила голову вбок и продолжила смотреть на меня. Пристально. Пожалуй, даже слишком. А самое неприятное то, что она молчала. Наконец тишину прервал её искренний в своем удивлении вопрос:

- Но как же Владик из второго подъезда?

Я закатила глаза. Нашла кого вспомнить!

- Алиса, мне было тринадцать, наш роман длился неделю, и мы даже не целовались!

- Ну-у-у, может, тебе просто не встретился хороший мужик?

- М-м-м, да, а ты, наверное, не трахаешься с ежами, потому что тебе не встретился хороший еж.

Сестра задумчиво разглядывала свой педикюр. Я хотела, было, уйти, но она вдруг подняла голову и просияла:

- Танька! Я познакомлю тебя с Танькой!

Наверное, в этот момент я была похожа на лягушку с выпученными глазами. В голове за доли секунды пронеслось миллион разных мыслей и предположений:

- Но... Ты не удивлена? Не злишься на меня, что я тебе раньше ничего не рассказывала? Не хочешь порвать со мной все отношения и уехать к маме? Хотя бы обидеться? - с надеждой в голосе начала я подсказывать Алисе приемлемые для меня поведенческие реакции с её стороны. Но сестрица посмотрела на меня, как на идиотку, а потом подскочила и неожиданно обняла:

- Гала, ты что?! Я люблю тебя любой!

Мне стало по-настоящему худо. Конечно здорово, когда родные принимают тебя таким, какой ты есть. Но не в данном конкретном случае. Я-то надеялась, что Алиса не оценит мои лесбийские наклонности. В глубине души я даже радовалась этому - мы перестанем общаться, и мой маленький мирок снова будет недосягаем для посторонних. Но я горько ошибалась. Удивление и разочарование боролись друг с другом за первое место среди чувств, обуревающих меня.

- Серьезно? - глухо спросила я.

- Конечно! Танька, она такая классная! Тебе обязательно понравится! Сиськи - во! И во-о-о-т такие ноги! Прямо от ушей! - свою речь Алиса активно сопровождала жестикуляцией. Если верить размаху её рук, грудь неизвестной мне Татьяны достигала размера кастрюли, объемом литров так в пятьдесят.

- Алис... - горестно вздохнула я, осознавая, что ни на секунду не сделала себе лучше, объявив сестре о своей сексуальной ориентации.

- Да не расстраивайся ты! Ох, щас я Таньке-то позвоню! - с этими словами сестрица ускакала в комнату.

А я сидела и смотрела, как Мюсля пытается незаметно украсть кусочек колбасы со стола, и даже думать не хотела, что Алиса будет делать дальше.

***

Странно, но следующие пару дней сестрица не пыталась поднять тему моей личной жизни. Мы на удивление тихо пережили пятницу и половину субботы. Алиса извинилась за то, что хотела выбросить мои вещи, и даже помогла убраться в квартире. Правда, ограничилась она мытьем посуды, но для сестрицы это был уже подвиг. Я с недоверием поглядывала на неё, пытаясь понять причины такой кротости и доброты.

"Ох, чую, обязательно будет какая-нибудь подстава", - думала я. И не ошиблась.

В воскресенье мы поехали к маме, которая решила устроить в честь возвращения старшей дочери праздничный обед. Наша мама страсть как любит готовить и угощать нас необычными блюдами, нормальному человеку кажущимися несъедобными. Частенько папа от этих блюд отказывается, предпочитая им борщ с салом, а нам с Алисой всю жизнь приходится отдуваться за него, нахваливая мамин "суп из бычьих хвостов" или "яичницу из мозгов".

Сегодня нас ждала редиска в соевом соусе, которую мама нежно именовала "пульгынпомму", и куриные колени. Папа благоразумно пожарил картошку с луком и поэтому встречал нас с радостной улыбкой.

- Девочки мои, дорогие! Алисонька! - мама выбежала из кухни в фартуке и бросилась обнимать сестрицу. Я, обменявшись с отцом многозначительными взглядами, покорно ждала своей участи. Наконец мама оторвалась от Алисы и заключила меня в объятия: