Valkyrja

- Слушай, я вчера изрядно перебрала и кое с кем познакомилась... отличная ночка получилась, кстати. Так что забудь весь тот бред, что я вчера несла, это всё чушь. Ничего такого я не чувствую. Ну, то есть, я бы очень хотела с тобой переспать, но... Ты только не подумай, я делала все это для тебя не поэтому. Я...

- Слышь, Малышева?! Иди на хуй! - короткие гудки прервали мой похмельный монолог.

Я встала и потянулась к кофейнику. Кот с подоконника повернул на меня свою безразличную морду.

- Все потому что я - победитель по жизни. Вот так, - кивнула я ему и плеснула в кружку кофе.

Как убедить себя, что тебе не больно.

Мы с Олегом развелись как-то слишком быстро. Мне думается, он даже приплатил кому следует, чтобы как можно быстрее покончить со всем этим.

Он перевез вещи на квартиру своих родителей уже на следующий день после нашей ссоры.

      Я, как деревянная наблюдала за происходящим. Мне не хотелось вмешиваться, не хотелось умолять его остаться. Мне вообще ничего не хотелось. Я включала громкую музыку и выла, катаясь по полу. Выла навзрыд, в голос, до боли в горле. Я захлебывалась в своей истерике, рыдая снова и снова. Я оставалась одна. Мне было безумно страшно продолжать жизнь без привычной поддержки, без надежного тыла. Мои слишком смелые фантазии довели меня до того, чего я никак не могла помыслить в реальности - осуществления этих самых фантазий. Учиться отвечать за свои слова и мысли было очень тяжело. Я убегала от расспросов родни и друзей, хотя Олег не без удовольствия мусолил эту тему, смакуя свою роль жертвы и наслаждаясь ею. Конечно, он не преминул рассказать всем желающим о том, что его жена перешла на темную сторону.

Мои родители отказывались верить Олегу и одолевали меня звонками, с просьбой объяснить, что же случилось на самом деле. Друзья оказались более сговорчивыми, и со мной разом перестали общаться почти все. Я каждый день с ужасом ждала, что кто-нибудь позвонит мне на работу и разрушит мою жизнь до конца. Я не была готова совершить такой coming out, но жизнь сделала это за меня. И мне приходилось жить с этим.

С тем, что меня удаляли из списка друзей, писали в личных сообщениях, какая я мразь, ковырялка и сдохну в аду. С тем, что на День Рождения меня поздравила одна лучшая подруга и мама.

Теперь мои вечера проходили тихо и однообразно. Я приходила с работы и кормила кота. Потом разогревала себе замороженную лазанью или вовсе грела сосиску в микроволновке. Мне больше не приходилось изгаляться, придумывая новые блюда. Я могла ходить в растянутых штанах и старой полинялой майке. Могла спать с включенным телевизором. Могла есть мороженое после девяти вечера. Я слишком много могла. Но как ни старалась, это не приносило мне удовольствия.

Вероника словно канула в лету. Я видела, что она заходит на свою страницу детского сайта, но будучи удаленной из друзей, я почти ничего не могла прочесть. Я со скрипом пыталась забыть её, наш разговор, безумный вечер и все следующие за этим события. Мне хотелось стереть себе память, поддаться заклятью забвения, воспользоваться нейтрализатором, как в фильме "Люди в черном". Что-нибудь, что могло бы облегчить мою боль! Но я оставалась одна со своими страхами, разочарованиями и слезами.

Мне стало всё труднее концентрироваться на работе. Коллеги знали о моём разводе и списывали мою рассеянность и замкнутость на это. А я втихаря принимала транквилизаторы, чтобы быть хоть наполовину вменяемой.

А потом приехала моя мама. Я долго избегала общения с ней, отказывалась от встреч и не отвечала на СМС-сообщения. Я боялась, что она возненавидит меня, узнав правду. И вот она появилась на пороге моей квартиры с яблочным пирогом в руках.

- Оля, - ласково улыбнулась она. - Мне все равно, почему вы расстались. Ты всегда будешь моей любимой девочкой.

В эту секунду во мне будто что-то надломилось. Я сползла на пол и заплакала. Так горько и так отчаянно, словно не плакала до сих пор. Мама опустилась на колени рядом со мной и обняла мою голову:

- Доча, перестань плакать. Перестань, милая. Всё это ерунда, все пройдет. Не плачь, доченька, - шептала она и гладила меня по голове.

- Мама-а-а,- заикалась я, захлёбываясь от слёз. - Мама, я так люблю её...

- Ничего, милая, ничего, - мама легонько качала меня в своих руках. Как в детстве. Как раньше.

Она уложила меня на диван и закутала ноги пледом. Вскоре из кухни потянуло запахом свежесваренного какао. Мама поставила передо мной тарелку с пирогом и чашку с дымящимся напитком.

- Давай, съешь. И пусть все твои печали закончатся сегодня, - она села рядом со мной и ласково пощекотала ступни. Я легонько брыкнулась, с хихиканьем уползая по дивану вверх. Какао сладко обжигало рот. А мама смотрела на меня и улыбалась.

Господи, храни мою мамочку, прошу тебя!

      На следующий день я пришла на работу в туфлях на высоком каблуке и с улыбкой на лице.

Примечание к части

Это оказалась одна из самых важных для меня глав, хотя она получилась очень маленькая.