Valkyrja

- Привет, - отвечаешь ты с развязной улыбкой. - Как дела? Обедать будешь? Я тут восемь лет назад пришла домой с работы, а тебя нет. Ну, ничего, думаю, подожду, ушла куда-нибудь. Приготовила суп с клецками. Звоню, а телефон недоступен. Потом увидела, что и вещей нет. Ну, тут я и поняла, - ты театрально разводишь руками, - Что всё. А ты вот она, пришла. Значит, я зря волновалась. Сегодня, кстати, на обед суп с клецками.

От твоего ядовитого безжалостного тона мне хочется уменьшиться и рассыпаться у тебя на глазах.

Я смотрю на тебя, боясь отвести взгляд. Ты кусаешь губы и морщишься, очевидно, ожидая от меня ответа. Тишина между нами разрушает стены.

- Ну что ты молчишь?! Скажи хоть что-нибудь! Дура! – кричишь ты мне в лицо и кидаешься на стену, - Где ты была?! Почему ни разу не позвонила! Я искала тебя несколько лет! Я ждала, что ты вернешься! – медленно сползая по стене, ты заходишься в рыданиях. Я, не в силах больше сдерживаться , бросаюсь к тебе, падаю на колени и шепчу:

- Эля, Элечка, родная, хорошая моя, родная… Прости меня, Эля, прости… - я ловлю твои руки, за которыми ты прячешь лицо, и пытаюсь посмотреть тебе в глаза, - Мне нет оправдания, нет! Я не достойна, чтобы ты меня ждала, чтобы страдала из-за меня!

- Страдала?! Страдала?! Что ты знаешь о страдании?! – злобно шипишь ты, срываясь на крик. - Что ты знаешь о том, как больно резать вены поперек и еще больнее очнуться в больнице и осознавать, что тебя спасли! Что ты знаешь о том, чтобы жить с нелюбимым человеком, и каждый раз представлять на его месте тебя?!

Ты плачешь. Я смотрю на тебя и плачу тоже.

Осторожно обхватив твою голову ладонями, я упираюсь лбом в твой лоб.

-Эля, я…я… - твои теплые сухие губы касаются уголка моих губ. Я вздрагиваю, словно удар электрического тока проходит сквозь меня. Повернув голову, я прижимаюсь к твоему рту, заставляя его приоткрыться. Наши языки сталкиваются, и тихий стон вырывается из твоей груди. Ты вцепляешься в мою рубашку пальцами, царапая кожу сквозь неё. Я веду языком по твоей шее к ключице, чувствуя знакомый сладковатый запах твоей кожи. Ты дрожишь под моими руками, покрываясь сотнями мурашек.

-Эля, - продолжаю бормотать я, спуская с твоих плеч халат. Твоя грудь после родов немного потеряла форму, соски потемнели, но она все так же прекрасна. Я осторожно касаюсь губами соска, обводя его ореолу. Он моментально твердеет у меня во рту. Ммм, какой нежной и сладкой ягодой кажется он мне. Ты откидываешь голову, вздрагивая.

- Хочу тебя, - хрипло шепчешь ты, хватая мою руку и направляя её вниз, к своим бедрам. Я глажу тебя пальцами по тонкой ткани белья, ощущая жар. Руки скользят знакомым до каждой родинки маршрутом, лаская нежную кожу. Ты подаешься вперед, двигаясь навстречу моим пальцам. Отодвинув полоску ткани, я осторожно касаюсь тебя ладонью и опускаюсь ниже. Целую твои бедра, лобок, чувствуя, как легко колются отрастающие волоски. Еще чуть-чуть и солоноватый вкус твоей смазки на моих губах заставит мою голову кружиться.

- Ира, - тихо стонешь ты, двигаясь навстречу моему языку, - Пожалуйста, Ира…

Никогда еще старый пол твоей прихожей не был таким ложем любви. Отчаянной и нежной страсти. Ложем обиды и прощения. И прощания. Потому что я знаю, что снова уйду и теперь уже навсегда. Но пока ты дрожишь в моих руках, задыхаясь от наслаждения, я останавливаю время, чтобы быть в тебе снова и снова.

И ни одна из них не лесбиянка

Описание:

Варвара Петровна плачет, сжимая пальцами старую фотокарточку, а Маринка гуляет в парке, держа в своей ладони теплую руку смеющейся курносой девчонки.

И ни одна из них не лесбиянка.

По телевизору шёл фильм об однополой любви двух молодых девчонок "Вас не догонят". Маринка не отрываясь глядела на экран, поджав к подбородку худющие ноги. Маринке шестнадцать. У неё светлые длинные волосы, пирсинг в пупке и мечта объехать автостопом всю Европу. Она гладит кота и с волнением вслушивается в слова одной из героинь: «Я просто Полли, которая любит Торри. А она меня. Она моя, а я её. И ни одна из нас не лесбиянка!». Глаза Маринки прикованы к экрану, она кусает ноготь, обгрызая ярко-красный лак. Сердце трепыхается и стучит, словно она тоже там, в полутемной комнате интерната для девочек...

По кухне снуёт мама с кастрюлями и мисками. То и дело она ворчит себе под нос что-то про "грязь по телевизору" и "совсем распустилась". Маме сорок четыре. Она коротко подстрижена, не пользуется косметикой и работает старшей медсестрой на хирургическом отделении. У неё постоянная мигрень и дача по выходным.

- Марина! - кричит мать, - Переключи немедленно эту дрянь!

- Угу, - невнятно бубнит та, не пошевелившись.

- Марина! - в голосе женщины звенят истеричные нотки. Девочка тянется к пульту, но продолжает смотреть в экран.

С кухни слышится грохот и быстрые тяжелые шаги. Мать врывается в гостиную и с криками выхватывает пульт у дочери. Выключает телевизор, дает Маринке подзатыльник.

- А ну марш уроки учить! Выпускной класс, экзамены на носу, а она смотрит про грязных девок! Об учёбе думай!