Valkyrja

- Настя… - Маша грустнеет, - знаешь, ты похожа на неё, такая же маленькая и тоненькая. Только у Насти были совершенно белые волосы. Представляешь, белые и кудрявые…Кир, я не знаю, где она, она однажды просто ушла, собрав чемоданы, сказав мне, что устала, а я так и не знаю, отчего…Знаешь, я бы прожила с этим человеком всю жизнь, я бы нашла её в любом воплощении, я бы…

- Найди её, найди же!

- Нет. Мы уже пересекались однажды. Мы смотрели друг другу в глаза, и я поняла: она не хочет возврата, и ей нечего мне сказать…

Внезапно квадратик схлопнулся и Кира на какое-то мгновение перестала видеть Машу. Кира часто ловила себя на мысли, что за этим что-то скрывается…но что – она не знала. Однажды ей вдруг пришла в голову мысль о том, что вдруг Маша не одинока, как она говорила о себе, а у неё кто-то есть…и этой мысли Кира боялась больше всего, и гнала её от себя, как могла. В последнее время, в связи с появлением в её жизни Маши, Кира изменилась в лучшую сторону. Она чаще улыбалась, стала больше уделять внимания близким. Не то, чтобы она их не любила – об этом не могло быть и речи, но иногда она так уставала, что у неё не было сил помочь своим стареющим родителям и она, приходя с работы под вечер, бессильно валилась с ног. Кира работала в школе для детей из неблагополучных семей, и ей было особенно трудно – её собственные условия семьи очень отличались от тех, к которым привыкли эти дети и для того, чтобы понять, отчего они такие, ей приходилось прилагать усилия. Сменить работу не получалось. В этом маленьком городке найти работу по душе не представлялось возможным. И Кира довольствовалась малым, пытаясь настроиться на терпение и смирение. Лишь с одним Кира не могла смириться: маленький город предполагал одиночество. И вот этого Кира простить ему не могла. И, конечно же, она из всех сил мечтала когда-нибудь оказаться в большом городе. Маша была для неё надеждой…но Маша каждый раз оставляла её в неопределённости, говоря о том, что пока не готова к отношениям и не объясняя причины.

     Прошли какие-то минуты или полчаса, девушка не знала. Она подняла глаза и вновь посмотрела на отца.

- Она не любит меня, папа! – внезапно сказала Кира и чуть не заплакала.

- Почему ты так считаешь, дочка?

- Не знаю. Прошло уже десять месяцев, а она не зовёт меня к себе. И не объясняет, почему. Может быть, она замужем, может быть, у неё кто-то есть…

- У меня другая версия. Ты ведь говорила, что у неё есть мама.

- Да, но у меня тоже есть мама. И папа.

- Вот видишь, а у неё нет папы. Знаешь, женщина, которая развелась и повторно не вышла замуж – это тоже ведь о чём-то говорит.

- Пап, вот я развелась и повторно не вышла замуж.

- Но ты же хочешь, чтобы у тебя был кто-то близкий, пусть этот кто-то и не мужчина.

- Конечно хочу!

- Вот видишь, а она – не хочет! Значит, Маша, это единственное, что у неё есть. В тех местах, где я рос, дети таких родителей зачастую оставались без семьи.

- И что с ними было?

-Они отдавали жизнь родителям.

Кира теперь всё время мысленно говорила с Машей. Однажды она призналась ей в этом. Маша ответила странно: «Предупреди меня, когда будешь говорить со мной в следующий раз».  Но Кира стеснялась говорить Маше, ведь если Маша не чувствует, значит и не надо пока говорить – думала она.  А Маша стеснялась совсем другого. Когда Кира смотрела в камеру, Маша всегда опускала глаза.  «Я боюсь выглядеть пошлой» - говорила Маша и Кира чувствовала, как нежный взгляд девушки ласкает её грудь. Кира находила такое поведение странным, но всякий раз, думала: воспитание. За всю свою жизнь так и не поцеловав ни одной девушки, Кира, тем не менее, выглядела смелой в этом вопросе. По крайней мере, в глазах Маши. Да и сама она порой забывала о своей неопытности. Она так много думала о любви, что ей было впору давать советы. Она их и давала тем , кто нуждался. Она прямо смотрела на Машу и ей совсем не было неловко: ведь она любила.

      По большому счёту, если не считать неопределённости в их совместном будущем, Киру напрягало в поведении любимой только одно: Маша всё время её ревновала. Ревновала ко всему: к мужчинам, смотрящим на неё на улице, к девушкам, которым Кира давала советы и даже к детям в её школе. Маше отчего-то было плохо, когда Кире было хорошо…с кем-то другим. Кира даже иногда боялась, что когда она приедет к Маше, та не будет выпускать её из дома, но…тут она вспоминала её ответ на вопрос «когда»: «Пока я не могу, а когда смогу – не знаю» и просьбу никогда не спрашивать её о причине.