Валлиста

- А почему "в особенности в те времена"?

Тот же самый взгляд, затем:

- Сохраняющие заклинания как-то заработали только по завершении Междуцарствия. Господин, - добавила она, вдруг осознав, что совсем забыла о правилах этикета.

- О, конечно, - проговорил я. Потом заметил: - Мы, выходцы с Востока, всегда моложе, чем выглядим, - потому что именно об этом она наверняка и подумала.

Она кивнула, слегка смущенная. Явно не знала, что на это ответить.

Я сказал:

- Я видел награду, которую он получил за какое-то строение - увы, я не помню, какое именно.

- Новая Серебряная биржа. Такая, знаете, изящная башня, похожая на серебристую иглу, и вокруг балкончики и эркеры. Просто чудо. У господина был дом в столице - неподалеку от Дворца, со стороны крыла Тсалмота, - и оттуда как раз открывался вид на эту биржу, и я видела ее каждый день, когда ходила в парк с... - она замерла и опустила взгляд.

"Все тут такие душещипательные, я сейчас расплачусь."

"Заткнись."

- И именно тогда, еще до Междуцарствия, он начал работу над Особняком-на-обрыве? - уточнил я, пытаясь не закатывать глаза.

- Да, - ответила она. - Нет. Ну, не совсем так...

- А как?

Она снова уставилась на пол.

- Мне не следует больше ни о чем говорить, господин.

- Вы не ответили на мой вопрос, - заметил я, с этакой шелковистой интонацией хорошего парня. Получается у меня, конечно, так себе, но лучше, чем было раньше.

Увы, недостаточно хорошо; она просто покачала головой. Что ж, я этого так не оставлю. Что-то тут есть, и если это неважно, то я текла. Ладно, зайдем с другой стороны...

- Вы ведь пережили Катастрофу Адрона, не так ли? Должно быть, это было ужасно.

Она кивнула.

- И что вы тогда чувствовали?

Доррит покачала головой.

- Не могу описать. - И это было правдой, но что еще важнее, об этом она, похоже, говорила вполне свободно, без запинки, то есть я вряд ли получу тут нужный мне ответ. - Она породила Море Хаоса - как то, большое.

Вы знаете об этом?

- Конечно, - ответил я, - хотя и трудно поверить. А потом началось Междуцарствие. Я даже не могу представить, каково тогда было.

- Нелегко, - подтвердила она. - Правда, нам повезло больше, чем другим: у нас все необходимое имелось под рукой.

- А вы были близки с матерью Тетии?

- Господин, как так - близка? Она была моей хозяйкой.

- Да. Конечно. Вы огорчились, когда она умерла?

- Я... - Она запнулась. - Я об этом узнала не сразу.

- А, то есть это случилось не здесь?

- Нет, господин.

- А где же?

- Где-то... в ином месте.

Черт. Снова секрет. Ненавижу секреты. Ну, кроме своих собственных, они - другое дело. Однако я, кажется, подбираюсь к цели. Надавить? Да.

- Где это было, Доррит? Где она умерла?

Пожилая драгаэрянка тихо всхлипнула, сползла со стула на колени и, уронив лицо в ладони, принялась царапать себе щеки. Я замер: такого я никогда не видел. Прошло, наверное, целых несколько секунд, прежде чем я шагнул к ней, перехватил ее запястья и опустился на пол рядом; Лойош и Ротса переместились с моих плеч на более надежные подставки. Морщинистое лицо Доррит отметили длинные кровоточащие царапины, и она продолжала рыдать. Что я ей говорил, сам не знаю - нет у меня большого опыта в сочувствовании. Неоткуда ему взяться у того, кто сперва убивал за деньги, а потом спасался бегством. Я называл ее по имени, нес какую-то бессвязную чушь, и через некоторое время ее руки расслабились, она, все еще плача, наклонилась и уткнулась лбом мне в плечо. Вирра.

- Все хорошо, - повторил я.

- Я не могу вам сказать. Я не могу вам сказать.

- Все хорошо, - еще раз сказал я. На самом деле, конечно, совсем даже не хорошо, но здесь и сейчас добраться до нужной мне информации способа не было.

Чуть погодя я помог ей сесть обратно на стул, она все еще не решалась поднять голову. Пытаясь сменить тему, я проговорил:

- Скажите мне вот что: где вы едите?

- Господин? - удивленно подняла она взгляд.

- Вы, слуги. Где вы принимаете пищу?

- На кухне, господин, - ответила она так, словно я идиот, и словно, ну, в общем, того, что только что было, никогда не было.

- Я видел кухню, - сказал я. - Там нет еды. И стола, кстати, тоже нет.

- Стол ставят, когда подают пищу.

- Кто?

- Кухарка, поваренок и кладовщица.

- Я их не видел.

- Но они должны быть там. Завтрак, обед, ужин - еда всегда есть.

- Ладно, - проговорил я, потому что не мог придумать иного ответа.

Она нахмурилась:

- А вы голодны, господин? Я могу...

- Нет-нет, я просто любопытствовал. Все в порядке.

"Босс, вот зачем врать, а?"

"Заткнись, Лойош."

- Спасибо, что побеседовали со мной, - сказал я.

Она поклонилась.

- Господин... - Потом: - Могу я спросить вас кое о чем?

- Конечно. Я ведь спрашивал.

- Простите мое любопытство, господин, но...

- Продолжайте.

- Ваша рука. Что с ней случилось?

Я бросил взгляд на левую руку.

- А, да. Я родился таким. Среди нашего народа считается знаком высшего отличия, если ты родился без одного пальца.

Она не без сомнений кивнула.

- А почему вы спрашиваете?

- Есть одно поверье... простите.

- Нет-нет, все нормально. Мне любопытно. Это о выходцах с Востока?

Она кивнула.

- Колдуны, чтобы обрести силу, должны пожертвовать часть своей плоти.