Вальпургия III

— Творить зло заложено в природе зла. Ты убиваешь по выбору и по расчету, он убивает по внутреннему побуждению. Ты находишь определенную эстетику, ощущение симметрии и даже красоту в хорошо спланированной операции. Он же, напротив, — в убийстве не видит ни красоты, ни эстетики, ни удовлетворения, поскольку ему никогда не приходило в голову, да и не придет, существование альтернативы не отнимать жизнь. Вы оба, ты и он, — крайние противоположности. Ты убиваешь, поскольку способен, а он убивает, поскольку должен. Я замечаю своего рода иронию в том, что в одно и то же время ты оказываешься орудием его уничтожения, а он может стать причиной твоей гибели.

— Он — моей? — удивился Джерико. — О чем вы говорите?

— Я могу довести тебя к нему, — сказала Люси Белоглазая, — могу помочь преодолеть преграды, но я не могу нанести последний удар. Это способен сделать только ты.

— То есть вы намекаете, что я могу и не выполнить свою миссию?

— Я не отрицаю твоей способности убивать, — возразила Люси. — В этом нет никаких сомнений. И, конечно, мы все будем молиться, чтобы тебе сопутствовал успех. Ведь в противном случае Вальпургия превратится в один огромный погребальный костер. Но Конрад Бланд не похож на людей, которым ты раньше противостоял. Он тот, для кого разрушать так же естественно, как есть и пить. Ты достиг мастерства путем многих ошибок, он же рожден с даром убивать.

Она замолчала и обратила к Джерико незрячие глаза.

— Он — само воплощение зла, в то время как в тебе я не вижу такого зла. Я только надеюсь, что в вашем поединке это не даст ему неодолимого преимущества.

— Вы слишком увлеклись метафизикой, — возразил Джерико нетерпеливо. — Он состоит из плоти и крови, а значит, он такой же человек, как и все остальные, и значит, его тоже можно убить. Я отправлюсь в Тиферет на рассвете.

— Верно, — согласилась Люси Белоглазая. — Метафизике здесь не место. И я не стану задавать последний вопрос.

Джерико не проявил никакого интереса, но тысячи голосов со всей планеты взволнованно понуждали Люси задать этот вопрос, и она наконец снизошла:

«Если у Джерико есть власть уничтожить беспредельное зло, то не таит ли он в себе еще большую угрозу?»

Глава 13

Есть два разных пути: либо отвергнуть руку помощи, либо вырвать ее с корнем. Но я никогда ни в чьей помощи не нуждался.

Конрад Бланд

Джерико и Доркас стояли у борта баржи, опершись на высокие перила и глядя, как голубовато-серая речная вода перекатывается волнами и рябит, поблескивая в первых лучах восходящего солнца.

— Ну как? — произнес Джерико, глядя вдаль.

— Что «ну как»? — переспросила девушка.

— Да я вот прикидывал сейчас, сколько километров останется до Тиферета, если удастся проплыть по реке до конца, — сказал он, взглянув на собеседницу. — Мне казалось, ты умеешь читать мысли.

— Нет, — ответила Доркас, покачав головой. Джерико удивленно вскинул брови.

— Честно говоря, я не понимаю, — заметил он, — какая же мне от тебя польза, если ты не способна получать сообщения от Люси Белоглазой.

— Ну, это совсем другое дело, — живо возразила девушка.

— Да? Это каким же образом? — Джерико и в самом деле было интересно.

— Идем позавтракаем, и я объясню за едой, — предложила Доркас, отходя от перил, и повела его в камбуз.

Они оказались в одиночестве, поскольку малочисленный экипаж уже успел поесть. Доркас ела кашу, яйца и тосты, а Джерико не стал изменять привычной диете из сои.

— Да нет, все, что ты ешь, конечно, очень вкусно, — охотно пояснил Джерико, отвечая на ее вопрос. — Просто дело в том, что не на каждой планете разводят домашних животных, но уж бобы — универсальная пища для всех колоний Галактики. Ты прожила всю свою жизнь на Вальпургии, я же побывал по меньшей мере на двух сотнях, и каждая со своей устоявшейся кулинарией. Организм просто не может привыкнуть к такому разнообразию диет, вот почему я везде стараюсь питаться одним и тем же. Вкус попроще, но зато хоть нет кишечных расстройств.

Доркас весело рассмеялась:

— Трудно представить убийцу, мучающегося несварением желудка.

— У меня не бывает болей в животе, — сухо указал он. Реплика девушки несколько задела его самолюбие. Он не привык, чтобы над ним смеялись.

— Это одна из составных моего успеха. Я никогда не пренебрегаю мелочами в работе. Это слишком важно. Кстати, если не ошибаюсь, мы намеревались поговорить еще об одной мелочи.

— Верно, — откликнулась она, отправляя в рот остатки каши и запивая молоком. — Прежде всего ты должен понять, что мы не сверхъестественные существа, мы просто люди с редким даром. Очень ограниченным даром. Так, я могу воспринимать телепатемы, но не передавать их или читать чужие мысли. Вот телепатемы, посланные Люси Белоглазой или кем-то другим из двух тысяч телепатов, я воспринимаю свободно. Но мысли других я не читаю. Только Люси Белоглазая способна это делать.

— Хм, а сколько вас вообще? — поинтересовался Джерико.

— В Галактике? Понятия не имею.

— Да нет, на Вальпургии.