Вальс Бостон

В глазах блондинки промелькнул страх, лицо мгновенно побледнело, а протянутая рука заметно дрожала. Ласково к ней прикоснулся – теплая, живая человеческая плоть. Между косточками указательного и среднего пальчиков родимое пятнышко, а чуть ниже полоской белеет рубчик.

– Шарлотта, Марго, вы – тоже.

Родинка повторялась, шрам – нет. Нежно их погладил.

– Не бойтесь, милые девушки, я вас не обижу.

Наверное, мне показалось, что в глазах Марго промелькнула насмешливая искорка.

Напряжение потихоньку сошло с их лиц. Натянутые улыбки сменились естественными, потеплели. От этого девушки только похорошели.

"Интересно, а пользоваться служебным положением грех? И можно ли считать это обидой?" – прокралась никчемная мыслишка. Облизал пересохшие губы.

– Вы сестры?

Они дружно покраснели.

– В какой-то мере, господин! Но это ничего не значит. – Как бы извиняясь за всех, прощебетала Шарлотта.

– Кто еще, кроме нас, в доме?

– Три работника-садовника и шофер-охранник-консультант.

– Шофер-охранник-консультант? Один в трех лицах? Зачем так сложно?

– С новым господином прислуга меняется, а консультант остается прежним. Ведь кто-то же должен ввести господина в курс дел?

– Понятно, значит он, в отличие от вас, знал прежнего "хозяина.

– Да, господин.

– И все?

– Да, все. Аборигенов в охраняемой Зоне нет. Строго запрещено. Только сам господин может кого-то привести. Без его защиты смещение в реальности убьет чужака.

– Да что ты, Шарлотта, все господин да господин! Называйте меня…

"Ну и как им меня называть? Ведь не Умником же? Вот незадача!…"

– …Ну, скажем, "шеф". Звучит как-то привычней, современней что ли.

– Как прикажете, господин.

"Значит, жители реальности 857-бис – аборигены. Интересно кто – папуасы, пигмеи, дикари? Им нельзя пересекать границу охраняемой Зоны, иначе – смерть. Весьма удобно, лучше всякой охраны".

– Шарлотта, охраняемая Зона велика?

– Она стандартизирована под категорию служащего и отвечает социальным, эстетическим и… физиологическим потребностям.

Сказав это, заметно смутилась.

– Господин. В курс дел обычно вводит шофер-охранник-консультант.

"…По совместительству надсмотрщик и шпион! – про себя завершил фразу. – Социальным, эстетическим и физиологическим… это же надо!"

– Желаете осмотреть дом и сад? Мы с радостью к Вашим услугам.

– Желаем… Вот только…

– Одежда сию минуту будет. Какую подать?

– Гм… Какую? Соответствующую социальным, эстетическим и физиологическим потребностям служащего пятой категории…

Увидев непонимание в глазах Шарлотты, усмехнувшись, добавил:

– Да шучу я, шучу. Что-нибудь по сезону и времени. Кстати, что сейчас на дворе: зима, весна, осень? И вообще, где я?

– По местному времяисчислению две тысячи десятый год от Рождества Христова, двадцать третье сентября, двадцать один час, тридцать пять… нет – тридцать шесть минут, Украина, пригородная зона города Полтава.

Наверное, если бы Шарлотта сказала, что мы на Луне, то я удивился бы меньше! Обалдеть! Я дома! Правда, спустя три года!

– Что-то не так, господин?

– Все так! Неси одежду. Покажешь Зону. А Марго и Сюзи пусть займутся делами.

Пока Шарлотта копалась в шкафу, я немного осмотрелся. Спальня бирюзового цвета. Потолки высокие. Круглая хрустальная люстра с подвесками, напоминающими снежинки, неспешно вращается, отбрасывая на стены и потолок полу-прозрачные тени. Свет не яркий, но вполне достаточный. На стенах – старинные картины в золоченых рамах, с паутинками трещин. Одна с морским пейзажем а-ля Айвазовский, другая – с холодной голубизной застывшего зимнего сада, третья – с лиственным лесом, подступающим к самому берегу покрытой рябью реки.

"С одной стороны – подобрано, вроде, и не логично, но с другой – сам бы так повесил".

Мебель классическая, вся из красного дерева. На столике возле моей двуспальной кровати серебряный поднос, инкрустированный начинающими распускаться золотыми розами с графином и бокалами. Шкафы спрятаны в стену, между ними зеркало в массивной резной раме. Окно и выход на балкон прикрывает светло-голубой с вкраплением белых и синих ромашек тюль. Натертый до блеска паркет и огромный, почти на всю комнату, персидский ковер с дремлющими в саванне тиграми.

Моя спальня по духу и по дизайну – воплощенная в реальность мечта.

– Господин, – отвлекла меня от созерцания Шарлотта. В руках она держала приготовленные для меня трусы, футболку, легкие спортивные штаны. Отворачиваться не стала, да и я особо не комплексовал.

Оделся, обул мягкие велюровые тапочки (и здесь "угадали" мои вкусы), пошел за ней.

Рядом со спальней – уютный рабочий кабинет в светло-пастельных тонах и запахом сирени. На стене плазменный телевизор с большим экраном и великолепная репродукция картины "Девятый вал". Письменный стол, мягкое кожаное крутящееся кресло, компьютер, письменный набор. На столе запечатанный конверт с интригующей надписью: "Умнику от Марлазона", кожаная папка, два тонких мобильных телефона.

"Зачем? Звонить-то некому? Или будут мне?"

Вначале хотел оставить дела на завтра, но не утерпел. Ведь не каждый же день приходят послания от Марлазона.