Вальс для Наташки

Образы Наташки, центра притяжения всех смыслов текста, и её отца, основного повествователя, – ключевые для понимания фабулы и композиции. Но образы мальчиков, Альберта и Вадика, также выписаны очень выпукло. Этим ребятам явно будет нелегко в жизни, но все сложности они будут преодолевать за счёт искренности и чистоты, а не с помощью уловок и манипуляций.

На это свойство книги Аркадия Мара стоит обратить особое внимание. Описывая детей, он чётко даёт понять, какими видит их во взрослой жизни. И становится любопытно: если у героев есть прототипы, удалось ли автору понаблюдать за тем, кем они стали, когда выросли?

Формально повествование о Наташке заканчивается с окончанием текста, давшего название всей книге. Далее идёт другая проза писателя, с другими героями и событиями. Иногда и более взрослая. Но тон, заданный «Вальсом для Наташки», продолжает звучать. Этот нескончаемый камертон настроен так, что остальные герои и сюжетные коллизии подстраиваются под него.

Вся проза Аркадия Мара прекрасно воспринимается на звук. В ней нет ни капли фонетической и смысловой фальши. Я с удовольствием читал бы её вслух. А уже те, кто бы её слушал, уверен, сказали бы мне спасибо, как скажут спасибо автору все благодарные будущие читатели этой книги.

Максим Замшев, главный редактор «Литературной газеты», первый заместитель председателя МГО Союза писателей России, член Президиума Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, президент Академии поэзии

Вальс для Наташки Повесть в новеллах

Вальс для Наташки

Наташка крепко прижимает к себе жирафа Лёньку и шепчет:

– Только не спать, только не спать.

Да, сейчас она очень боится заснуть, ведь завтра день её рождения, и ей так хочется поймать ту минутку, когда исполняется целых шесть лет, когда вырастаешь сразу на целый год.

Перед тем как лечь, она попросила отца сделать отметку на двери. Стояла она честно – даже не поднялась ни разу на цыпочки, и чёрная карандашная чёрточка пришлась чуть ниже дверной ручки. Интересно, где будет эта смешная чёрточка завтра, – утром Наташка обязательно измерится опять…

Но сейчас нужно закрыть глаза и притвориться спящей: отец подходит к её кровати. Глаза не хотят закрываться, хочется засмеяться, и поэтому пришлось перевернуться на живот и уткнуться в подушку.

Отец что-то положил рядом с её кроватью. Наташка уже знает: это подарок. Большой свёрток, завёрнутый в целлофан и перевязанный красной шёлковой лентой. Отец прятал свёрток в шкафу, но её не проведёшь – она сразу поняла, что это подарок.

Но что же там? Может, кукла? Может, смешной надувной крокодил? Интересно бы посмотреть. Но сейчас ей некогда, и она потерпит до утра.

Отец выключил лампу, и стало совсем темно. Раньше Наташка боялась темноты и даже визжала от страха. Теперь же приятно чувствовать себя большой и сильной. Пусть будет совсем-совсем темно – ей ни капельки не страшно. Она может даже встать и, не зажигая света, пойти на кухню или в ванную. Только неохота…

В соседней квартире медленно начали бить старинные часы, и Наташка про себя считает их удары. Где она слышала, что день рождения наступает ровно в двенадцать часов ночи, Наташка забыла, но это уж точно, и поэтому теперь нужно вытерпеть и не заснуть.

Но целый, целый час – как ещё долго…

Наташка поворачивается на бок и смотрит на стену. Над её кроватью висит большая фотография. Сейчас темно – фотографии не видно, но Наташка на память может сказать, что на ней сфотографировано.

На этой фотографии живёт её мама. Пусть говорят, что люди, которые умерли, не возвращаются, но Наташка знает: когда-нибудь мама сойдёт с фотографии и опять будет жить вместе с ними. Только нужно очень этого хотеть… Наташка представила, как мама шагнёт с фотографии прямо в комнату, крепко-крепко обнимет её и спросит:

– Ну как вы там, соскучились без меня?

А пока Наташка сама ухаживает за отцом: ведь отец такой неприспособленный. Так про него сказала соседка Мария Степановна…

О чём бы ещё вспомнить?

Вчера Наташка вытирала полотенцем шкаф – и он вдруг заблестел так, что в его полированных створках отразилась смешная девчонка со съехавшим на затылок бантом и высунутым от усердия языком. Наташка высунула язык ещё больше и показала его шкафу. И противный шкаф сделал то же самое…

Как хочется спать… Наташкины глаза стараются закрыться, и она сильносильно трёт их руками. Она трёт глаза и жирафу Лёньке – пусть тоже не спит. Её жираф очень хороший – он умеет внимательно слушать и никогда не говорит, как отец: «Мне некогда»…