Вальс на прощание

Словно большая жемчужина в двух створках раковины, роскошные апартаменты Бертлефа зажаты с обеих сторон менее роскошными комнатами, в которых живут Якуб и Клима. Но в обеих крайних комнатах уже давно тишина и покой, тогда как Ружена в объятиях Бертлефа простанывает свой последний оргазм.

А потом она тихо лежит рядом с ним, и он гладит ее по лицу. Минуту спустя она начинает рыдать. Плачет долго, уткнувшись головой в его грудь.

Бертлеф гладит ее, как маленькую девочку, и она в самом деле чувствует себя маленькой. Маленькой, как никогда прежде (она никогда так не пряталась на чьей-то груди), но и большой, как никогда прежде (она никогда не испытывала стольких оргазмов, как сегодня). И плач порывистыми всхлипами возносит ее к чувству блаженства, какого она также до сих пор еще не познала.

Где сейчас Клима и где Франтишек? Они где-то в далеких туманах, их фигуры, удаляющиеся к горизонту, легче пуха. И где же ее упорное желание завладеть одним и избавиться от другого? Где ее судорожные приступы злости, ее оскорбленное молчание, в какое она сегодня с утра замкнулась?

Она лежит, все еще всхлипывая, а он гладит ее по лицу и говорит, что ей надо уснуть, что в соседней комнате у него своя спальня. И Ружена, открыв глаза, смотрит на Бертлефа: нагой, он идет в ванную (слышно, как течет вода), потом возвращается, открывает шкаф, вынимает оттуда одеяло и нежно прикрывает ее тело.

Ружена видит на его икрах варикозные вены. Когда он наклонялся к ней, она заметила, что его волнистые с проседью волосы поредели и сквозь них просвечивает кожа. Да, Бертлефу шестьдесят, а то и шестьдесят пять, но для Ружены это не имеет значения. Напротив, его возраст успокаивает ее, его возраст бросает ослепительный свет на ее молодость, до сих пор серую и невыразительную, и потому она чувствует себя полной жизни и почти в самом начале пути. Сейчас в его присутствии она вдруг понимает, что еще долго будет молодой и ей никуда не надо спешить. Бертлеф снова подсаживается к ней, гладит ее, и она чувствует себя защищенной не только успокаивающими ласками его пальцев, но и утешительным объятием его лет.

А потом он внезапно исчезает, в голове ее проносятся сумбурные образы первого неглубокого сна. Она снова пробуждается, и ей кажется, что вся комната залита странным голубым сиянием. Что это за удивительное сияние, которого она никогда прежде не видела? Может, сюда сошла луна, окутанная голубоватой пеленой? Или она спит с открытыми глазами?

Бертлеф улыбается ей и непрестанно гладит по лицу.

И она окончательно закрывает глаза, уносимая сном.

День пятый

1

Было еще темно, когда Клима пробудился от тревожного сна. Он хотел застать Ружену дома до ее ухода на работу. Но как объяснить Камиле, что ему надо куда-то уйти еще до рассвета?

Он взглянул на часы: было пять. Чтобы не разминуться с Руженой, уже сейчас нужно встать, но какую придумать отговорку? От волнения сильно стучало сердце, однако делать было нечего — он встал и начал одеваться, тихо, чтобы не разбудить Камилу. Он уже застегивал пиджак, когда услышал ее голос. Высокий голосок, говорящий со сна:

— Ты куда?

Он подошел к кровати и нежно поцеловал ее в губы:

— Спи, я сейчас вернусь.

— Я пойду с тобой,— сказала Камила, но тотчас снова уснула.

Клима быстро вышел за дверь.

2

Возможно ли? Он все еще ходит взад и вперед?

Да. Но сейчас он остановился, увидев в воротах Ричмонда Климу. Спрятался, потом припустил за ним к дому Маркса. Прошел мимо привратницкой (привратник спал) и притаился за углом коридора, где была комната Ружены. Увидел, как трубач стучится в ее дверь. Но ему никто не открывал. Клима постучал еще раз, другой, повернулся и пошел прочь.

Франтишек выбежал за ним. Трубач по длинной улице шел в сторону водолечебницы, где у Ружены через полчаса начиналась смена. Он снова вбежал в дом Маркса, постучал в ее дверь и громко зашептал в замочную скважину:

— Это я! Франта! Меня нечего бояться! Мне ты можешь открыть!

Никто не ответил.

Когда Франтишек выходил, привратник уже проснулся.

— Ружена дома? — спросил он.

— Со вчера ее тут не было,— сказал привратник.

Франтишек вышел на улицу. Вдалеке увидел Климу, входящего в курортное здание.

3

Ружена всегда просыпалась в половине шестого. И сегодня, когда так чудесно нисходил к ней сон, она не спала ни на минуту дольше. Она встала, оделась и на цыпочках вошла в соседнюю комнату.

Бертлеф лежал на боку, глубоко дышал, и волосы, тщательно причесанные днем, сейчас растрепались и обнажали кожу на черепе. Во сне его лицо казалось более серым и старым. На ночном столике стояло несколько пузырьков с лекарствами, напомнивших Ружене больницу. Но это не мешало ей. Она смотрела на него и чувствовала, как к глазам подступают слезы. Она не знала вечера более прекрасного, чем вчерашний. У нее было странное желание встать перед ним на колени. Она не сделала этого, лишь нагнулась и нежно поцеловала его в лоб.

А на улице, уже приближаясь к водолечебнице, увидела шедшего ей навстречу Франтишека.