Вальс на склоне

Когда они приехали к комплексу, Аля внезапно начала волноваться. На «Розе ветров» она каталась вторую зиму, а здесь никогда не была. Все вокруг вызывало довольно сдержанные эмоции: небольшое здание с кассами, прокатом и кафе, только бугельный подъемник и не так уж мало людей. Разве что учебная трасса и правда была длиннее и шире и переходила следом в трассу посложнее, но с довольно широким и пологим выкатом. Пока Аля переобувалась, Олег сходил за билетами на подъемник, после чего они отправились на склон. Парень искренне пытался давать ей советы, однако его преподавательские способности оставляли желать лучшего. С ним было скорее весело, чем полезно. Через какое-то время они замерзли и решили пойти пообедать. Аля замешкалась, отряхивая доску от снега, и нашла Олега у входа в кафе, говорящего с тем самым человеком, который помог ей со сноубордом в прошлые выходные.

– А вот и она. Это Аля, – радостно улыбаясь, представил ее Олег. – А это мой друг Макс.

– Привет, – сдержанно произнес Макс и двинулся в сторону здания.

Аля с Олегом вошли следом. Они расположились за столом у окна, и Аля решилась внимательнее посмотреть на нового знакомого. Макс по сравнению с ней, да и с Олегом, был огромным: высокий рост, широченные плечи, развитый корпус. У него были темные волосы и глаза насыщенного серого цвета. Аля обратила внимание на его большие широкие ладони с длинными пальцами: ее ладошка утонула бы в них. Несмотря на то, что парни непринужденно болтали про катание и каких-то общих знакомых, и ей даже удавалось время от времени участвовать в разговоре, девушка чувствовала себя немного не в своей тарелке. Натыкаясь периодически на серьезный взгляд Макса, она испытывала тревожное чувство, причину которого не понимала, и только радовалась, что рядом Олег – с ним было легко и приятно.

После обеда Макс ушел «гонять своих внутренних демонов», как выразился Олег, пояснив, что тот катается только на красных и черных – самых сложных – трассах, а они снова отправились на учебку. Олег поднимался с Алей на бугеле, обнимая ее весь путь наверх, и съезжал за ней следом вниз, подбадривая и смеша. Он весь был словно противоположность своему другу – от светлых волос до легкого юмора и чувства спокойствия и непринужденности, остающихся внутри после времени с ним.

Олег довез ее до дома, помог выгрузить доску и даже вызвался донести до квартиры, но Аля отказалась. Потом он погрустнел, замялся и, наконец, произнес:

– Спасибо за этот день. Давно так здорово не проводил время. С тобой так легко.

Але пришло в голову, что если Жанна всегда ведет себя так, как повела с ней, то эти отношения должны быть невероятно сложны. Внутри поднялась волна сочувствия. Но поскольку Олег не производил впечатление страдальца или мазохиста, значит, плюсы были более весомы (почему-то же он встречался ней!).

– Я бы хотел увидеть тебя снова. Может, пересечемся как-нибудь в обеденный перерыв или после работы? – спросил он с надеждой.

Аля пожала плечами, не соглашаясь, но и не отказывая. Видеться с ним было как-то неправильно, но, если быть честной, то ей тоже этого хотелось. Олег улыбнулся и пообещал написать на днях.

Глава 3

Але было двадцать четыре. Она закончила университет с красным дипломом и с пятого курса работала младшим экономистом в довольно большой продовольственной компании. Ее родители жили в области, в райцентре, так что из студенческого общежития она перебралась в маленькую съемную квартирку. Район был не самым спокойным, но она считала, что если не шляться по ночам и вообще стараться вести себя разумно, то какая разница, где жить? Особенно, когда аренда стоит недорого, а от дома до работы каких-то двадцать минут на автобусе.

Она была симпатичной. Кареглазой, среднего роста, стройной до звона и зависти коллег по работе, несмотря на все съедаемые шоколадки и печенье. Носила русые волосы, которые постоянно мечтала отрастить до талии (а вместе с ними и бюст на размерчик), но в целом была довольна тем, что есть.

Аля высоко ценила дружбу, с трудом переживая случавшиеся разрывы отношений, остро чувствовала несправедливость, не любила врать. В ее отзывчивом сердце страдающие души вызывали сочувствие, причем как человеческие, так и животные. Ей нравились собаки, и, хотя она никогда не имела возможности завести даже микроскопического песика, она не оставляла надежды, что это случится, а пока иногда подкармливала бездомышей, переводила деньги в приюты и размышляла о волонтерской работе в этой сфере, хотя и понимала, что последняя скорее всего окажется выше ее душевных сил.

Что касается личной жизни, то поклонники у нее периодически возникали на горизонте, и даже была пара бурных, как она считала, и продолжительных романов, но пока ничего особенно серьезного с ней не случалось. Полагая себя разумной, несмотря на всю эмоциональность, она в глубине души все-таки мечтала о принце и красивой истории любви, хотя ни за что бы в этом не призналась.