Вальс на свободу (СИ)

Труп Елены грабитель выбросил за городом, под мост, возле местной речки-вонючки.

***

Наташа пришла в себя уже в машине, лёжа на заднем сиденье. Ужасная боль и невозможность нормально дышать обрушились на неё внезапно и со всей силы. Девушка громко застонала.

— Сейчас, сейчас! Немножко потерпи, маленькая! — Борис сосредоточенно вёл машину на огромной скорости. — Через пять минут уже будем в больнице. Там нас ждут.

— Боря, там… в лесу… собака. Огромная…, - сквозь стоны и плач, задыхаясь, пыталась рассказать, что с ней случилось, Наташа. — Я дышать… не могу. Больно. Она… на меня… прыгнула.

— Тише, тише, девочка, молчи! Не разговаривай. Я знаю. Я всё видел.

Взвизгнули шины от резкого торможения. Борис вылетел из водительского места и кинулся доставать Наташу.

— Приехали, — он со всевозможной аккуратностью приподнял её на сиденье, на что Наташа неожиданно зашлась кашлем вперемешку с рыданиями.

— Потерпи ещё немного, Наташенька. Девочка моя, маленькая…

Дальше всё для Наташи превратилось в какой-то непрекращающийся кошмар и боль. Хотя Борис сам достал её из машины, однако, как он ни старался, не смог сделать этого, не причинив несчастной дополнительных страданий. Потом, её торопливо везли на каталке по коридорам больницы и в лифте. И это тоже было больно и, к тому же, страшно, от того, что не могла нормально дышать. Ко всему прочему, Наташа осознала, что ощущает сильную тошноту. Борис не отставал, шел рядом, придерживая каталку и не отпуская её руки.

Пострадавшую мучили обследованиями, перекладывая с каталки и засовывая в какие-то жужжащие аппараты и обратно. Чаще всего Борис брал её на руки сам, иногда его решительно выгоняли из очередного кабинета. Ему даже выдали белый халат, который туго обтянул его плечи и совсем не застёгивался. Он выглядел так непривычно потерянно и нелепо, что Наташа улыбнулась бы, если бы смогла. Может быть потом, когда будет вспоминать… Сейчас же её лицо искажала постоянная гримаса боли.

Но хуже всего было на гинекологическом кресле…

Когда Наташе, наконец, укололи обезболивающее, снотворное и оставили в блаженном беспамятном покое, с поставленной капельницей, конечно, и под присмотром медсестры, Борис и заведующий специальным отделением вышли из её отдельной ВИП-палаты и остановились у окна в коридоре напротив её двери.

— Пойдём в мой кабинет? — устало спросил врач.

— Нет. Здесь. Не могу отойти далеко от неё. Говори.

— Если коротко: сотрясение мозга, перелом двух рёбер, выкидыш.

— Что?!!!

— Спокойнее, Борис. Я всё понимаю. У Вас с Еленой десять лет не было детей, а эта девочка с тобой меньше года и уже была беременна. Мне жаль.

Борис закинул голову назад и застыл, сжав зубы, стараясь справиться с эмоциями.

— Сам знаешь, если альфа слишком сильный, луна даёт ему возможность иметь потомство, но только от истинной пары.

Волк молча тяжело посмотрел на врача, ожидая, что он ещё скажет.

— Альфа, с девочкой всё будет хорошо. При должном уходе через три-четыре недели она будет совершенно здорова. Сейчас ей показаны полный покой и сон. Пока сращиваются рёбра, заживёт и всё остальное. Она здоровая молодая женщина. Ничего непоправимого с ней не случилось. Борис… у вас ещё будут дети. Первую неделю Наталья проведёт здесь, а потом сможешь забрать её домой. Я дам хорошую медсестру сиделкой.

— Да, — безэмоционально согласился Борис. — Прости, Антон, я сейчас хотел бы побыть один.

Врач в поддерживающем жесте легко тронул мужчину за плечо и отправился в свой кабинет, оставляя Бориса наедине со своими переживаниями.

***

Холодная комната в подвале с неживым ярким светом, металлический стол на колёсах, тело под белой простынёй — Борис, в прострации, всматривался в спокойное восковое лицо Елены.

— Да, это моя жена Волкова Елена Леонидовна, — ответил он следователю, который вёл опознание.

Ему позвонили рано утром. Тело Елены на рассвете нашёл старичок-пенсионер, выгуливающий собаку жены. Точнее, нашла звонкая болонка и разлаялась, не двигаясь с места, несмотря на зов хозяина. Мужчина вынужден был, кряхтя, потрудиться и спуститься под мост к не слушающемуся команд «бесполезному лохматому наказанию», и проверить, что так взволновало, обычно, в общем-то, спокойное животное.

По горячим следам служебная собака быстро взяла и отследила путь преступника до проезжей части, и обнаружила выброшенные им раскрытую и выпотрошенную женскую сумку и, рядом, документы, предположительно, из неё, таким образом значительно облегчив установление личности жертвы.

Бориса вызвали на опознание.

Он не поверил словам следователя, что в морге, возможно, лежит его Лена, и злился, что вынужден уйти из больницы и оставить свой бесполезный караул у двери спящей Наташи. С какой стати его жена убита? Чушь! Невозможно! Она одна способна справиться с десятком человеческих мужчин. Сильно смущало только то, что недалеко нашли документы Елены. Именно из-за них он сорвался из больницы, приехал, решив, что в любом случае необходимо разобраться в ситуации.