Вальс одиноких

Утром Иветта с Валентином снова действовали сообща: состояние сына было важнее раздора. Аня держалась особняком и сразу после завтрака ушла в лес. Супруги Соловьевы отправились на грузовичке в райцентр. Машина должна была возвратиться часа через два-три – столько времени отвели родителям, чтобы навестить сына. Больница представляла собой трехэтажное здание из серого кирпича. Здесь жителей окрестных сел лечили от всех болезней: сердечных, инфекционных, хирургических. Специального ожогового центра, разумеется, не было.

Супруги, всю дорогу молчавшие, в палату вошли дружной парой, преувеличенно оживленной и внимательной: сына нельзя расстраивать. В палате Сергея лежало еще несколько больных. У кого-то была перевязана голова, у кого-то приподняты специальным приспособлением ноги. Пострадавшая нога Сергея лежала на одеяле, пальцы стопы прикрывала марля. Кожа была бордово-синего оттенка, а само место ожога источало неприятный запах. Бледный Сергей слабо улыбнулся и, пытаясь держать бодрый Вон, заговорил:

– Привет, родители. Вот такая неувязочка вышла. Резина на сапоге расплавилась и припечатала мне пальчики.

Он попытался пошевелить обожженными пальцами, но тут же скривился.

– Очень больно, сынок? – наклонилась к нему Иветта.

– Что врачи говорят? – поинтересовался отец.

– Что до свадьбы заживет. Правда, вчера я думал, что копыта откину. Сознание не терял, но боль жуткая была. Ну, мне сразу укол какой-то всадили, капельницу поставили… Как видите, жив-здоров и не чихаю. – Сергей снова попытался балагурить. – Утром на обходе врач сказал, что у меня полный нормаль. Он долго у моей койки и не задержался. Тут такие тяжелые лежат, не мне чета. Вон мужик с разбитой головой – тому все внимание.

Мужчина с обмотанной бинтом головой тяжело застонал.

Иветта и Валентин выставили на тумбочку сына гостинцы: сок и яблоки. Пора было собираться на базу, машина ждать не будет.

– Что тебе еще привезти сынок?

– Спасибо, у меня все есть. Пусть Анька в следующий раз приедет и ребята тоже, если охота будет.

– Ладно, мы передадим.

На обратном пути Соловьевы заглянули к хирургу в ординаторскую. И очень удачно: застали его. Врач только что вернулся из операционной и сейчас с удовольствием прихлебывал крепкий чай из стакана.

– Соловьев? Сергей? – Врач порылся в стопке медкарт. – Соловьев Сергей Валентинович, шестнадцать лет, ожог второй степени фаланги нижней конечности. Введена противостолбнячная сыворотка и анатоксин, произведена обработка раствором…

Врач скороговоркой прочитал назначенное лечение и со спокойствием посмотрел в глаза посетителям:

– В общем, беспокоиться нет оснований, дорогие родители, площадь ожога невелика. Дней через десять новый эпителий затянет ранку – и на выписку.

– А раньше нельзя? У нас путевка через пять дней заканчивается. А из Ленинграда до вас добираться – не ближний свет.

– Думаю, проблем не возникнет. Только парню надо поосторожней с ногой, ступать на нее не следует. Вы сможете транспорт организовать? У нас одна карета «Скорой помощи» на весь район.

Иветта и Валентин, успокоенные встречей с сыном и разговором с врачом, на обратном пути уже не молчали – обсуждали состояние Сергея. В который раз забота о детях объединила супругов.

12

В предпоследний день пребывания на базе Соловьевы снова приехали в райцентр, чтобы забрать сына из больницы. С ними отправились двое друзей Сергея, готовых донести приятеля до машины. И сестра Аня – для моральной поддержки. Аня не разговаривала не только с отцом, но и с матерью. Сейчас ее волновал только брат.

Серега был неисправим. Ему уже стало лучше, и накануне вечером он на одной ноге поскакал в коридор, чтобы поболтать с девчонками. Однако потерял равновесие, так что больная нога задела об пол. Едва наметившаяся тоненькая пленочка на ранке тотчас лопнула. Теперь врач советовал повременить: при транспортировке больного могли возникнуть новые осложнения. Соловьевы не стали настаивать на выписке, пусть мальчик долечится. Сергей клялся, что больше не нарушит предписаний врача и выходить в коридор не станет. Да и надобности в том не было. Выздоравливающие девушки, новые знакомые Сережи, навещали его в палате. Друзья и Аня тоже остались с ним, пообещав вернуться на попутках.

Старшие Соловьевы возвращались в город. Они подавленно молчали. Им так не хватало взбалмошного Сережки, не дающего родным ни минуты покоя! Проблемы с детьми объединяют супругов, становятся основой для перемирия. В последующие дни Иветта не поднимала тему развода, а Валентин подчеркнуто игнорировал Светочку. На обратном пути в автобусе та грустила в одиночестве, если не считать ее постоянного спутника – рыжего кота. Но пушистый красавец на сей раз не проявлял интереса к окружающим. Он безучастно проспал всю дорогу в своей корзине.

* * *