Вальс одиноких

Посыпались вопросы. Кто-то спросил Джона, что значит его звание – гештальт-психотерапевт. Джон не стал углубляться в дебри профессии, ответил просто, что гештальт – это наполнение любого предмета тем содержанием, которое присуще конкретному человеку. И тут же пояснил на примере. Он бегло осмотрел зал, увидел у стены кем-то брошенный рюкзак и принес его в центр круга. Затем предложил каждому из участников, по очереди, описать рюкзак.

И тут группа впервые столкнулась с чудом. Один и тот же предмет высветился двадцатью разными картинками. Каждый увидел свое, личное.

Когда очередь дошла до Глеба, он восторженно сказал:

– Знатный мешок. Закоулков не счесть. И вид – клевый. Все эти фенечки – заклепки, «молнии», тесемочки – веселят душу. Да еще способность к трансформации – от маленькой барсетки до дорожного кофра. С такой торбой в дороге не соскучишься!

Джон что-то пометил в блокноте и перешел к следующему.

Иветта, как и подобает инженеру, говорила конкретно:

– Рюкзак сложной конструкции, у него есть наружные и внутренние, потайные карманы – удобно и функционально.

Описание Жанны звучало обстоятельнее:

– Рюкзак из прорезиненной, непромокаемой ткани. Любая погода ему нипочем. Кармашки на все случаи жизни. В большие можно зонт, плащ положить. В маленькие – распихать косметику, блокнотики. И цвет голубой, красивый.

После двадцатого высказывания в классе повисла тишина. Все были ошеломлены: ни одного повтора! Джон пробежал глазами свои записи и заговорил:

– А теперь попробуем убрать из ваших характеристик слова: «рюкзак», «мешок», «сумка». Замените эти слова на местоимение «я». Вернемся к описанию Глеба. Скажите, он похож на изображенный им предмет? Итак. Знатный парень. Закоулков не счесть. Вид – клевый. Взгляните на его костюм: заклепки, булавки, «молнии». И позволю себе предположить, способность к трансформации, к изменениям в жизни.

Внимание присутствующих возросло до предела, Си тотчас мысли каждого обратились к самому себе. Описанный ими рюкзак оказался автопортретом.

– Далее, – продолжил Джон, – Вета. Характер сложный, замысловатый. Отмечено наличие внутренних, потайных карманов.

Иветта порозовела. Как легко, оказывается, выдать себя! Жанна тоже все поняла про свои отличительные черты: любая погода ей нипочем. Это упражнение углубило представление участников друг о друге. Первое занятие закончилось, но расходиться никому не хотелось. И тогда Владимир Амосов, директор курсов, но сегодня рядовой участник тренинга, предложил:

– Если вы не торопитесь, я могу показать вам несколько новых песен. Сейчас принесу гитару из преподавательской. Рояль, как обычно, в кустах.

Когда Владимир вернулся в класс, общество немного поредело. Некоторые женщины спешили домой из-за темноты – обстановка в городе была неспокойна. Остальные убрали лишние стулья, образовав интимный кружок слушателей. Владимир спел несколько песен Высоцкого, подражая ему легкой хрипотцой. Затем перешел к собственным сочинениям. Может, оттого, что времена наступили бурные, песни Амосова были спокойнее и отстраненнее. Природа всегда требует равновесия: застой в обществе поднимал бурю в душах людей, а разбушевавшаяся стихия требовала спасительных берегов. Вечер завершился искренней нотой, но всему приятному быстро приходит конец. В аудиторию заглянул охранник и сказал, что пора расходиться, на ночь здание ставили на сигнализацию. Все потянулись к выходу.

Первым по лестнице спускался Джон, ученики держались на почтительном расстоянии. Даже Ирочка оставалась среди слушателей, активно пытаясь разговорить Глеба. Неожиданно Жанна отделилась от группы, стуча каблучками, пробежала пролет, отделявший ее от Джона, и перехватила преподавателя на площадке:

– Excuse me, Jonn. May I ask you?[1]

Психолог с едва заметным неудовольствием остановился. Озабоченность и усталость, промелькнувшие в его взгляде, тотчас сменились привычной профессиональной доброжелательностью:

– О! Do you speak english?[2]

Жанна с удовольствием объяснила, что работала гидом-переводчиком. Однако лексика психоанализа ей мало знакома, да и произношение хромает, добавила она, напрашиваясь на комплимент.

Джон похвалил ее произношение и приготовился слушать.

Подходящего вопроса Жанна, полагаясь на авось, придумать не успела. И тут спасительная мысль мелькнула в ее. голове.

– Вы сказали, что есть счастливые и несчастливые имена. Как же определить, какое имя станет для человека удачным?