Вальс одиноких

Иветта поняла, что мягкосердечный Глеб может проявить и решительность. Хотя сделал он это как-то бестактно. Но когда на тебя обрушивается счастье, трудно жалеть окружающих. Мысли Иветты вновь обратились к себе. Она испытывала благодарность к судьбе, подарившей ей Глеба. Значит, ничего в жизни не происходит случайно, не зря они однажды встретились в кабинете физики. Беспокоила Иветту лишь разница в возрасте. Но сегодня она победила и юность в лице Ирины!

Было темно и промозгло. Мокрый снег крупными шлепками падал на лица прохожих. Но Иветта не замечала холода, она продолжала чувствовать себя летящей девушкой из чужого сна. Иветта прижалась к Глебу и потерлась о его подбородок. Колется! Глеб поддерживал на лице модную трехдневную небритость, которая шла ему, прикрывая впалые щеки и делая солиднее. Но длинный хвост казался Иветте слишком вычурным.

– Глеб, а почему ты выбрал такую странную прическу?

– Что же в ней странного? – удивился Глеб. Он ходил с хвостом уже много лет и не считал его экстравагантным. – Кстати. Джон на занятиях объяснял, что волосы символизируют ум и силу. Чем длиннее волосы, тем мудрее человек. Почти во всех религиях служители культа – длинноволосые. Индейцы Кастанеды тоже ходят с хвостами.

– Да и в сказках разные маги выдергивают волоски и колдуют, – припомнила Иветта.

– Ну видишь! Значит, и народная мудрость отметила значимость волос. Я, правда, не думал об этих тонкостях, когда воевал с учителями из-за волос. Мне просто было так комфортнее, с голой головой я чувствовал себя уязвимым.

– Я согласна, внешность – ерунда. Главное, что в голове, а не на макушке.

– Я не говорил, что внешность ерунда, она перекликается с внутренним состоянием. Вот скажи: почему ты постоянно сутулишься? Разве так трудно держаться прямо?

– Привычка. Ты обратил внимание – у Джона тоже не идеальная осанка! Он говорил, что это связано с характером. Моя мама была властным человеком, неудивительно, что она меня согнула и в прямом, и в переносном смысле.

– А разве Джон сутулится? – удивился Глеб.

– Он так уверенно держится, что это почти незаметно. Но я на такие вещи всегда обращаю внимание. Правда, мне неловко, когда другие делают замечания.

– Прости, если обидел.

Они вышли на безлюдную набережную. Глеб остановился и прижал Иветту к себе.

Долгий поцелуй завершил бессмысленную дискуссию.

7

Иветта и Глеб жили по несуществующему календарю. На их улице буйствовала весна, и все вокруг подчинялось ее требованиям. Декабрьская слякоть прикидывалась весенней оттепелью. Короткие зимние дни охотно уступали место божественным ночам – долгим ночам любви. И ранние сумерки были на стороне влюбленных: Иветта бродила с Глебом по улицам абсолютно не таясь, дымчатая вуаль скрывала их лица от чужих глаз. Лишь под крышей ее дома не было безопасного уголка: всюду Иветту настигал колючий взгляд дочери. От нее Иветта скрывала тайну – связь с человеком много моложе себя. Щеки ее разгорались от стыда при мысли о том, что Анна может о чем-то догадаться. Поэтому время для интимных встреч с Глебом она выбирала так, чтобы не столкнуться с Анной. Обстоятельства благоприятствовали этому – дочь недавно поссорилась с дружком и выдворила его из квартиры. И снова редко ночевала с матерью, привычно отговариваясь мифом о подруге или студенческом общежитии. С кем и как она проводила время в действительности, Иветте знать не полагалось. В такие дни дом Иветты был открыт для Глеба.

Глебу опасения Иветты были непонятны. Он говорил, что она ведет себя как глупая девчонка. Пытался пригласить к себе. Объяснял, что Валерия всегда благосклонно принимала его женщин и даже начала подыскивать ему невесту. Эта фраза напугала Иветту: вряд ли она устроит сестру Глеба в качестве его жены. И потому боялась незнакомой Валерии пуще собственной дочери. Она опасалась предстать в ее глазах хищницей, прибравшей к рукам юного мальчика. Нелепые страхи Иветты выталкивали влюбленную пару в общественные места: на; выставки и в музеи. Но нет худа без добра: регулярное посещение вернисажей сблизило их в духовном плане. Эрудированный Глеб с воодушевлением рас сказывал о современных течениях в искусстве. Иветта радостно откликалась на эмоции, переполнявшие Глеба, и дополняла их собственными переживания ми. Однако в понимании живописи, как и новой литературы, она уступала Глебу. Так прежде пасовал перед ней Валентин. Но в отличие от самодовольно го ограниченного мужа Иветта переживала из-за своей несостоятельное™.