Вальс в чистилище (ЛП)

— Он действительно все понял, Мэгги. Вот почему он ведет себя так, как ведет.

— Почему ты его защищаешь? И о чем он может беспокоиться, вообще? — Мэгги вдруг захотелось разрыдаться, и она яростно моргнула глазами, не желая, чтобы Джонни увидел ее слезы.

— Мэгги… Мэгги, остановись. — Джонни выхватил швабру из ее рук и бросил ее. Она приземлилась в вертикальном положении рядом с ведром для мыла и его шваброй, которые уже были аккуратно выстроены у стены. Подхватив ее на руки, он опустился на стул в кафетерии и держал ее на коленях.

Мэгги рухнула на него с рычащим вздохом.

— Он беспокоится о тебе, потому что ты ведешь себя так, будто влюблена в призрака.

Джонни заставил ее встретиться с ним взглядом.

— Ну, я и влюблена, — сказала Мэгги сдавленным, тоненьким голосом.

— Мэгги… — Джонни застонал, уткнувшись лбом в ее плечо. Ее руки тут же поднялись, чтобы пригладить его волосы. — Мэгги, — попытался он снова, садясь. Он просунул свои пальцы между ее пальцами, положив их соединенные руки на ее колени. — Ты витаешь в облаках. Люди начинают замечать. Больше всего Шад. Он слышал, как люди говорят о тебе и смеются над тобой. Это ранит его. И меня. Мне еще больнее знать, что причина этого — я.

Мэгги резко поднялась с колен Джонни и сделала несколько шагов от него, физически отстраняясь от того, что он говорил. Она могла выдержать смех, она могла выдержать дразнить и высмеивать, но потерять еще одного человека, которого она любила, она не могла. Его слова были похожи на прощание, а этого она не могла вынести больше всего.

— Мне нужно идти. — Мэгги отступила. Она не хотела продолжать этот разговор, даже если это означало сократить их время.

— Хорошо. — Джонни не спорил и не умолял ее остаться, и от этого она чувствовала себя в десять раз хуже. Он подошел к ней сзади и провел рукой по ее гладкому хвостику, наматывая его на руку, и с его помощью повернул ее к себе.

— Каждое мгновение с тобой делает последние пятьдесят лет стоящими того, — сказал Джонни с тихим спокойствием.

Он приподнял ее подбородок и прижался губами к ее губам, мягко раздвигая их. Это был поцелуй, наполненный одновременно тоской и отрицанием, поцелуй, который закончился слишком быстро.

— Спокойной ночи, милая.

— Спокойной ночи, Джонни, — прошептала Мэгги.

***

Мэгги позвала Джонни, когда во вторник утром вошла в школу. Тот факт, что ей пришлось звать его, было верным предупреждением, что он не присоединится к ней. Обычно он был там прежде, чем она успевала войти в дверь, с таким же нетерпением ожидая ее приветствия, как и она его. Она упрямо подняла подбородок. Вполне справедливо. С тех пор как Джонни стал занимать ее свободное время, она перестала заниматься танцами, стал занимать ее свободное время. Но сегодня утром она сможет избавиться от ржавчины. Мэгги танцевала без устали в течение часа, доведя себя до изнеможения и покинув танцевальный зал измученной, но сытой и странно довольной. Танцы заполнили все ее одинокие, ноющие пространства еще раз.

Несколько девочек из танцевальной команды были в женской раздевалке, когда Мэгги направилась туда, чтобы ополоснуться и собраться в школу. Она услышала, как Дара Мэннинг сказала что-то ехидное по поводу ее старых шорт и рваной футболки, а подруги Дары щебетали и хихикали во всех подходящих местах. Она устало проигнорировала их.

— Мэгги? — Дара подошла к ней и спросила, нет ли у нее запасного тампона, при этом она притворялась, что плачет.

Одна из подруг Дары, как раз вовремя спросила Дару, все ли у той в порядке — Дара ответила, продолжая плакать.

— Нет! Почему никто не может помочь? Мне очень нужен тампон!

Мэгги ушла. Она узнала свои слова с того позорного дня на уроке английского языка, и она действительно не хотела иметь дело с дерьмом Дары Мэннинг; однако, она внезапно поняла, что то, что сказал Джонни, было правдой. Она привлекла внимание и насмешки своих одноклассников и товарищей по команде. Неужели она была настолько не осведомлена?

Следующие несколько дней были копией вторника. Джонни нигде не было. Мэгги перестала звонить ему, зная, что если он захочет быть с ней, то будет. Это все, что она могла сделать, это не закатить истерику и не потребовать, чтобы он ответил, но она была жестче и держалась за свою гордость, как за спасательный круг.

Как раз в то время, когда все начали забывать о ее скандальной прогулке по Мэйн-стрит, мать Шада арестовали за проституцию и хранение наркотиков. Это было не первое ее и, похоже, ей предстояло провести некоторое время в тюрьме. Это случилось поздно вечером во вторник, и, к несчастью, один из членов футбольной команды услышал сообщение, переданное через его отцовский полицейский сканер. Вся школа знала об аресте к полудню среды, и с тех пор Шед стал объектом бесконечных шуток и вынужден был терпеть некоторые довольно неприятные намеки. Его настроение было таким же низким, как и у Мэгги.