Вальс влюбленных попугаев

– Какие такие?

– Ну… добрые, честные, искренние… Нет, все не то, не это главное. Он знаете какой… в нем корысти совсем нет! Вот до сих пор все, кого мне доводилось встречать, прежде всего думали о своей выгоде. Например, поручат им дело, а они сперва прикидывают, что мне за это будет, если я соглашусь за работу взяться? И в зависимости от того, устраивала их оплата или нет, они и принимались за дело или отказывались. И плевать им на то, нужная эта работа или нет. Может, если они откажутся ее сделать, то другим плохо будет. Но им плевать, лишь бы самим хорошо было. А вот Тихон Иванович не такой. Его деньги вообще не интересуют! Ни в каком виде! Ему для себя вообще ничего не нужно. Он все для других, для людей, для птиц!

И как же увязать с такими характеристиками кражу Тихоном Ивановичем чужого попугая, обман и мошенничество с кругленькой суммой в один миллион рублей? Друзья этого не понимали. Наверное, если бы они спросили у Соболева, то он бы им объяснил, но в этот момент вернулась Зоя Павловна, рядом с которой двигалась огромная зверюга, при виде которой Сашенька тихо ойкнула и попыталась спрятаться за спину Юрочки. Тот хоть и понимал, что негоже будущему следователю бежать от опасности, но тоже из последних сил боролся с искушением задать стрекача.

– Это… это собака?

– А вот и мы с Барсиком, – пророкотала Зоя Павловна. – Барсик, поздоровайся с ребятками, они тебе покушать приготовили.

Огромная зверюга открыла огромную розовую пасть и рыкнула с такой мощью, что эхо ее рыка прокатилось по всему этажу и заставило задрожать оконные стекла.

– Ну, Барсик, приступай!

Широко открытыми глазами Сашенька с Юрой наблюдали за тем, как огромный язык подбирает с пола и куски мяса, и картофель, и морковку. Вермишель всасывалась с таким громким звуком, словно бы работал насос. Не прошло и нескольких минут, как о случившейся катастрофе напоминала только лежащая на полу кастрюля, которую заканчивал вылизывать Барсик. Пол блестел. Нигде не было видно ни единой капельки супчика.

– Все, Барсик, молодец! Отдай кастрюлю. А то мальчику в следующий раз не в чем будет тебе обед приготовить.

Барсик с видимой неохотой расстался с полюбившейся ему кастрюлей. А Соболев ее поднял и стал разглядывать.

– Даже мыть не надо.

– Ты все-таки ополосни.

Соболев тяжело вздохнул и поплелся обратно на кухню. Весь вид его сгорбленной фигуры говорил о разрушенных надеждах. Время от времени он вздымал к небу руки с зажатой в них кастрюлей и стукал себя по голове крышкой. Но Зое Павловне и ее Барсику не было дела до чужих страданий.

– Я вам тут записала телефончик и адрес нашей детской секции юннатов, которая открылась при нашем институте. Тихон Иванович лично курировал ее создание, пожертвовал им множество птиц, которые проходили через его руки. А все для того, чтобы деткам было за кем ухаживать и на ком оттачивать свои навыки будущих орнитологов. Идите прямиком туда, вам там помогут!

– А зачем нам секция юннатов?

– Как? – огорчилась Зоя Павловна. – Разве я вам не сказала свою гениальную мысль? Ну, правильно, не сказала. Этот глупый Соболев меня отвлек. Так вот, до чего я додумалась. Все-таки гениальный у меня ум. Тихон Иванович так горячо рассказывал всем своим знакомым про нашу секцию, что хозяева Око захотели записать туда своих деток. И записали, насколько я помню. Поэтому для вас нет ничего проще, чем поехать туда, и там вам дадут координаты и деток, и их родителей.

И очень довольная собой и своей сообразительностью Зоя Павловна прижала к себе огромную голову своего Барсика и смачно чмокнула его в холодный и мокрый нос. Пес в ответ завилял хвостом, облизал щеку своей хозяйки и снова гавкнул, отчего сыщиков, словно порывом ветра снесло вниз и прочь из этого здания.

 Глава 8

Секция юннатов или «Кружок друзей пернатых», как гласила табличка над входом, располагался в помещениях кафедры орнитологии, где читал свои лекции Тихон Иванович. Вот только если на основном пространстве кафедры царила почти музейная тишина, то в кружке юных орнитологов было шумно, весело и забавно. Птички не сидели тут в клетках, а свободно порхали по всему помещению. В первом обитали хищные пернатые, а во втором жили те, кто предпочитал питаться насекомыми, зернами и плодами. Таких было большинство, они задорно порхали за стеклом, отделяющим два этих мира хоть и прозрачной, но прочной преградой.

– И как они не боятся? – спросила Сашенька, указывая на семейку сереньких птичек, усевшихся на жердочку в непосредственной близости от большой птицы с крепким хищно загнутым клювом.

Сразу было видно, что таким клювом можно с легкостью растерзать десяток таких птичек.

На этот вопрос ответила молодая девушка, которая насыпала свежее зерно в кормушки: