Вальсирующие со смертью

Лейтенант Горелов внимательно осмотрел сидевшего перед ним молодого человека. Хорошее русское лицо, светловолосый, с зелеными яркими глазами, слегка вздернутый нос, и всю эту картину портили веснушки. Между ментом и молодым человеком было что-то общее, но посетитель держался более уверенно и одет был богато. На вид около сорока, и взгляд твердый, а оперуполномоченный вынужден жариться в кителе с погонами, чтобы вовсе не выглядеть пацаном-первокурсником. С таким и разговаривать не станут, надень он штатский костюмчик.

— Так почему вы решили, что вашу жену надо объявлять в федеральный розыск? — спросил лейтенант.

— А что, по-вашему, надо делать, если человек исчез две недели назад и не подает никаких признаков жизни?

— А почему вы раньше не пришли… — Горелов глянул на лежавшее перед ним заявление и добавил: — Николай Николаевич.

— Я четыре года работал в Соединенных Штатах на киностудии «Коламбия». Получил предложение от Ленинградской киностудии и вернулся в Россию обсудить предложенный мне проект и оговорить условия. В Ленинград, а точнее Петербург, я прибыл неделю назад и тут же позвонил своей жене в Москву. Точнее, бывшей жене. Мы разведены. Никто не ответил. Я связался с ее работой. Она трудится в издательстве «Новая эра». Там мне ответили, что сами мечтают ее увидеть. Глаз не кажет более недели. Ну я не долго думая собрался и поехал в деревню к ее тетке. Она туда нашу дочку на лето отправляет. Курская область. Приехал. Тетка ничего не знает. Ждет Лену в отпуск, но жена не говорила, в каком месяце ее отпустят с работы. Побыл два дня с дочерью и приехал сюда. Квартиру мне слесарь открыл. Все на месте. Я, конечно, не был там четыре года, но впечатление такое, будто человек вышел на часок-другой и должен вернуться. Посуда в раковине не мыта, постель не застелена, вещи по стульям разбросаны. Торопилась куда-то. Примеряла то одно, то другое, но на место не вешала. Поехал в издательство. Там на нее обрушились. У Лены на руках две рукописи. Срочная работа, а она пропала. Это на нее не похоже. Она человек обязательный, надежный. Не оставалось сомнений, что с ней что-то случилось. Я обзвонил больницы, мотался по моргам, но безуспешно. Как я знаю, обстановка в Москве неспокойная. Исчезновение людей уже никого не удивляет. Я решил, что с вашей помощью мне будет легче найти мать моей дочери. Человек не иголка.

— Я вас понимаю, Николай Николаич. Заявление мы примем. Но и вы не опускайте руки. Обзвоните подруг, знакомых. Будем держать связь.

Лейтенант встал.

— Вы извините, но у меня оперативка.

— Понимаю, — с грустью сказал посетитель и встал.

Возвращаясь в квартиру исчезнувшей жены, он встретил возле дома соседа. Старикашка сидел на лавочке и читал газету. Николай подсел рядом и сказал:

— Как жизнь, дядя Вась?

Пожилой мужчина взглянул на незнакомца из-под очков и долго бесцеремонно разглядывал его.

— Не узнали, стало быть?

— Да я мало кого знаю. Только своих.

— Понятно. Когда-то и я был своим.

— Колька, что ли?

— Он самый.

— Давненько не появлялся.

— Вы Лену давно не видели?

— Дай подумать… пятнадцатого июня. В этот день я за пенсией ходил, купил себе еды, водочки, а вечером вышел во двор посидеть. Тогда и видел.

— А двадцатого она исчезла. Не вышла на работу, и с тех пор ее никто не видел.

— Побойся Бога, Колюнька. Она, как мышка, все дома сидит.

— Нет ее нигде, Василь Тимофеич. Всю Москву обошел. Пропала девка, хоть тресни.

— А ты чего, вернуться решил, аль как?

— Нет, дядя Вась, дважды в одну воду не вступишь. Не получилось у нас. Но не в этом дело. Она мне не чужой человек. Дочь у нас. Только сейчас я понял, как ей жилось. Пропал человек, и плевать всем на нее. На работе и то ею не интересуются. Им какие-то бумажки нужны, а на Ленку чихать хотели. Жалко. Она такая маленькая, беззащитная и доверчивая, как котенок.

— Вот что, Николай, я тебе скажу. Пятнадцатого числа я ее видел с парнем. Даже порадовался за нее. Красивый мужик, статный, веселый. Возвращались они поздно. Выпивши малек были. Песни пели. Представился он Романом. Я им свою бутылку уступил. Чтобы по киоскам не колобродили. Навеселе да с песнями. Уж лучше пусть дома сидят.

— Это уже зацепочка, — задумчиво произнес Николай. — А ты, дядя Вась, сходи-ка в наш райотдел. Есть там такой лейтенант Горелов. Неплохой паренек, еще непорченый. Опиши ему этого дружка Ленкиного. Может, он тебе какие-нибудь фотки покажет. Внешность штука обманчивая.

— Да тут рядом, мне нетрудно. Утром прогуляюсь, а потом к тебе загляну.

— Годится. А я пойду рукописи искать. В издательстве волосенки на себе рвут. Обещал сегодня принести их писанину.

На том и порешили.

В поисках рукописей Николаю пришлось перерыть весь письменный стол своей бывшей жены. На глаза попался яркий листок бумаги с водяными знаками. Закладная расписка. Из нее стало ясно, что Елена Анатольевна Григорьева заложила свою квартиру под единовременную ссуду в двадцать тысяч долларов сроком на один месяц. Коммерческий банк выдал деньги девятнадцатого июня наличными. В случае невозврата ссуды с процентами квартира переходила в собственность банка.