Валтасар. Падение Вавилона

Так впервые в Мидии Нур-Син услышал об этом мудреце, к имени которого приезжавшие в Вавилон варвары нередко добавляли прозвище – «святой» или «пророк», но не в том смысле, который вкладывали в это слово иври, называвшие пророками тех, кто вещал от имени Господа. Люди с востока именовали пророком того, кто, по их мнению ли, убежденности ли, являлся посланником Господа премудрого. Это чуждое вавилонскому уху звукосочетание было связано с воспоминаниями об Амтиду, и человек, нареченный Заратуштрой, казался нереальным, явившимся из допотопных времен существом, кем-то вроде Утнапиштима[63], до которого после долгих, трудных дней пути добрался Гильгамеш, или легендарных апкаллу[64]. Впрочем, все, что было связано с Амтиду, иначе в Вавилоне и не воспринималось. Здесь же, в сгустившемся мраке, у открытого очага история Заратуштры обернулась обычным, сдобренным достоверностью рассказом о мудреце, первым, по воле Ахурамазды, изложившим, как на самом деле устроен видимый мир, кем были заложены кирпичи в его основание и чем это отозвалось ныне, во дворце Астиага в Экбатанах.

– Спору нет, – добавил Даиферн, – Заратуштра был мудрым человеком. Его послал сам Ахурамазда, чтобы каждый из нас – ты, ты… – он по очереди ткнул пальцем в грудь Нур-Сина, Хашдайи, Акиля, – осознал, зачем он явился на белый свет.

– Зачем же? – спросил Нур-Син.

– Чтобы сражаться, чтобы одолеть тьму и возвеличить свет. Так говорил Заратуштра.

– Расскажи о нем.

– Что я, вождь горного племени, знаю о пророке? Слышал – это да, а объяснить что к чему не могу. Ты спешишь, чужеземец? – неожиданно спросил Даиферн. – Астиаг уже наслышан о твоем приезде и ждет тебя. Не жди от него добра.

– Я знаю, – кивнул Нур-Син. – Вот почему я не стану торопиться, но прежде узнаю все, что здесь слыхали о Заратуштре. Мне говорили, что Астиаг тоже является его последователем.

Даиферн пожал плечами, потом, видно, заинтересовавшись, каким образом посланник Вавилона сумеет задержаться в пути, если стража начнет подгонять его, спросил:

– Чем ты отблагодаришь меня, чужеземец, если я помогу тебе?

– Тебе будет доставлено золото из Вавилона. Ты пошлешь гонца с тайными знаками, и наш царь щедро наградит тебя.

– Я должен верить тебе на слово?

– Конечно. Какой мне смысл обманывать тебя, ведь я же в твоих руках. Ложь есть самый тяжкий, после неблагодарности, проступок на свете.

– Да, – кивнул Даиферн, – ложь – очень тяжкий грех. Так говорил Заратуштра.

Он некоторое время молчал, потом с некоторым даже любопытством спросил.

– Ты полагаешь, я способен поднять руку на гостя, тем более на посланца Набонида?

– Даиферн, я служу своему царю, а ты, как мне видится, не очень-то жаждешь служить своему. Мы можем договориться. Это, во-первых. Во-вторых, меня интересует все, на что можно опереться в жизни, чем можно утешиться.

– Не знаю, захочешь ли ты утешиться словами Заратуштры, но я верю тебе, чужеземец. Я дам тебе снадобье, и ты сильно захвораешь. Я приглашу к тебе самого искусного лекаря в округе, он уже который год воюет со злыми духами-дэвами. Родом он из племени магов, знаток учения Заратуштры. Он поможет тебе.

– Кто такие, эти маги? – спросил Нур-Син. – Я много слышал о них, но все рассказывают разное. Кто убежден в их святости, кто, наоборот, слышать о них не может. Объясни, в чем тут дело?