Валтасар. Падение Вавилона

– Вот и Иеремия меня также за локоть придержал. Не спеши, сказал, не гневи Господа нашего. Он за всеми детально присматривает, велика Его милость. Не спеши, говорит, а-а?.. Мы разговорились, ночь просидели возле пепелища, порассуждали о том о сем. О звездах, например. Они у нас над Пелуссием висят низко, каждая с кулак. И все они – Его творенье.

Рахим опустил голову, спрятал глаза. Замолчал и пентарх.

– Мудрый был старик, – наконец выговорил халдей. – После взятия Урсалимму отказался ехать в Вавилон. Заявил Навуходоносору – надо, говорит, сохранить слово Создателя. Царь спросил, почему ты, святой человек, не желаешь сохранять его слово в Вавилоне? Он ответил, что желает быть со своими людьми. Значит, верно говорили, что он вместе с иври в Египет подался.

– Да, – тем же тихим голосом подтвердил Кратон. – Там, в Египте, и сгинул. Если бы я знал, Рахим, – с необыкновенной, неожиданной горячностью воскликнул грек, – я бы не пустил его. Кулем повис бы на нем, закричал бы – не ходи!

– Не удержал бы, – с трудом выговорил Рахим. – Таких не удержишь. Может, он уже в райском саду, у Яхве за пазухой отдыхает.

– Награди его, Господин наш, вечным покоем! – выдохнул грек.

Некоторое время он с натугой сопел, потом смахнул соринку из глаз, поделился с хозяином.

– Он о тебе тоже упоминал. Говорил – Кратон, ты не один такой. Много вас, кто верит и не верит. Будешь в Вавилоне, отыщи Рахима Подставь Спину, он поможет. Спроси, сохранил ли он слова, что наговорил мне Господин в дни погибели Иерусалима?

– Храню и помню, – откликнулся декум.

– Я ему ответил, что халдейский воин по имени Рахим Подставь Спину мне знаком, по его милости я брата лишился. Он объяснил, что Рахим здесь не причем, на все воля Господина. Не ищи, говорит, Кратон, соринку в глазу ближнего твоего, когда у тебя самого бревно торчит. Во-о как! Рахим ли виноват, что вокруг злое да злое. Он сам небось воет от тягости жизни, не знает, как быть, куда глядеть, кого слушать. Вот и сообрази, Рахим, как меня в сердце ударило, когда я увидал, как тебя в пыточную тащат. Спросил, за что? Ответили, просто так, для порядка, ведь что-то недозволенное за ним так или иначе числится. Я к тебе долго приглядывался, к порядкам, заведенным в вашем городе, и скажу, как на духу – вы верное дело затеяли. Недаром нас с тобой Господин свел. Неспроста это.

– Это точно, это неспроста. Велик его гнев на тех, кто прозябает во тьме, но и нет предела его милосердию для тех, кто рад исполнять завет, да не нам он даден. Не в зависти дело, а в нежелании ужиться. Мне, халдею, с иври, тебе со мной, мне с царем – тот спит и видит, как бы половчее с меня шкуру снять. За что? За то, что верно служил, что сил не жалел? Много ли я прошу? Оставьте в покое, и ладно.

– Скажи? – неожиданно загорячился Кратон. – Старик знал, что мы встретимся? Он ведал, что с тобой случится, что со мной случится? Ведь он предупреждал о встрече. Вот мы встретились, а ты, оказывается, мне угрожаешь. Пугаешь смертью, если я буду верен своему долгу? Я не в обиду тебе это говорю, просто хочу понять – неужели это так необходимо, чтобы один из нас непременно пустил кровь другому?

– Я не пугаю, – ответил Рахим. – Мне ли тебя пугать. Видно, хождения твои были угодны Создателю, раз он привел тебя ко мне. Эх, Кратон, – декум порывисто вздохнул. – Иеремия учил, что Бог есть не только Создатель, Вседержитель, Судия – он прежде всего Любовь. Он водит человеков, указывает путь, назначает встречи, обещает подмогу. Но с какой целью? Чтобы в сердце любовь проснулась, чтобы ощутили мы в другом брата. Так мне кажется. Какое тебе дело до сумятицы, что началась в Вавилоне – но нет, он все-таки привел тебя сюда, принудил нас встретиться, решить наши земные дела под его пристальным взглядом.

– Выходит, так, – развел руками грек.

– Значит, Иеремия сказал, что я должен тебе помочь. Не знаю, чем я могу подсобить тебе, когда здесь все завертится. Вот что я скажу, Кратон, честью своей торговать – последнее дело, но если вы, пришлые, прольете нашу кровь, вам не уйти живыми из города. Не забыл, каков был Навуходоносор, бич Божий?

Грек кивнул.

– Так мы его дети и головы на плахи безропотно не положим.

– Благодарю за совет, – откликнулся Кратон. – Если мы выполним твое условие, нам позволят уйти из города?

– Я постараюсь как можно быстрее разузнать об этом. Но гарантии будут весомее, если ты и твои люди поможете нам.

– Этого не будет, Рахим. Кто нам потом доверится? Кто наймет?

– Ясно. Значит, до завтра, – он на мгновение задумался, потом предложил: – Знаешь, Кратон, я бы на месте Никандра пустил вперед сирийцев. Вообще пусть Никандр предупредит своих бойцов, чтобы те не спешили хвататься за копья или обнажать мечи. В этом-то вы вольны.

– Мы подумаем над твоим предложением.

Кратон не стал запирать Рахима в спальне. В самую полночь Подставь Спину выбрался на крышу. Что-то после этого разговора в его душе обломилось. Страстно захотелось действовать, бежать, рубить, только чтобы поскорее закончилось это гнетущее, вгоняющее в оцепенение ожидание.