"Валутина гора"

- Господа! - Моршан начал свою речь этими словами, - воля судьбы свела нас сегодня вместе. Никто из нас не знает, что несёт с собой завтрашний день. Скорее всего, мы станем врагами. И не по своей воле, к сожалению. Война неизбежна и все мы это прекрасно понимаем. Пусть все помнят сегодняшний день и этот стол, за которым собрались люди, для которых честь превыше всего. Я всей душой надеюсь, что эта война не заставит нас забыть об уважении и благородстве, о сочувствии и милосердии. Мы можем стать врагами, но можем и должны с уважением относиться друг к другу. Господа, этот тост я хочу выпить за лучшие времена. За день, когда мы сможем собраться вместе, как старые добрые друзья и выпить, не думая о войне между нами. За мир, господа!

- Славный тост! - заявил Друцкой, поднимая бокал.

Снова все встали и выпили. Выпив, все опустились на места. Все, за исключением Астраханова. Глядя на него, все за столом понимали, что он хочет ещё что-то добавить. Так и произошло.

- Со всей откровенностью господа. Мы русские - народ простой. У нас в каждом доме на столе лежит хлеб соль. А на стене висит сабля. Какой гость, с чем придёт, того и сполна отведает!

Было заметно, что слова Астраханова не понравились французам. Некоторые помрачнели, услышав их. Другие нахмурились. За столом раздался самодовольный голос одного из французских офицеров.

- Господа, неужели вы и впрямь надеетесь противостоять нашей армии? Это же смешно, в самом деле. Уверяю вас, не пройдёт, и одной недели как мы придём в вашу страну.

- Прийти-то вы, конечно сможете, - с улыбкой ответил говорившему Астраханов, - а вот насчёт уйти обратно…не обещаю господа!

- Весёлый вы народ русские! - раздался голос за столом, который привёл к общему смеху.

Друцкой покосился на молчавшего до сей поры Анджапаридзе. Он единственный из четверых не успел освоить французский. Это явно причиняло ему определённые неудобства. Поручик постоянно следил за выражениями лиц своих друзей. В зависимости от того, как выглядели они, менялось и его лицо.

- Поручик, не хотели бы вы произнести тост? - внезапно поинтересовался у него Друцкой.

Невич, пришёл в ужас услышав эти слова.

- Даже не надейтесь. Я не собираюсь переводить слова поручика. Я знаю, чем всё кончится.

- Я переведу! - предложил Друцкой.

Он лукаво сощурился и подмигнул Астраханову. Тот в свою очередь поддержал эту идею. Невич, видя такое единодушие, демонстративно отвернулся от своих друзей и заговорил с офицером, который сидел справа от него. Когда слева раздался голос Друцкого, Невич запнулся и лёгким ужасом устремил взгляд в сторону поручика Анджапаридзе.

- Господа, господа. У нас есть тост. Прошу прощения за моего друга. Он недостаточно хорошо владеет французским. По этой причине, я буду переводить его слова.

Друцкой привлёк к себе внимание. Едва он сел, поднялся Анджапаридзе. На губах поручика расплылась широкая улыбка. Чувствовалось, что он просто смакует своё выступление.

- Господа офицеры, хочу ещё раз выпить за Францию. За эту прекрасную страну, - этими словами начал свою речь поручик Анджапаридзе. Друцкому и не понадобилось переводить эти слова. Французы уловили знакомое слово «Франция» и начали аплодировать поручику.

- Прекрасный город Париж, - продолжал с пафосом поручик Анджапаридзе, - французы прекрасные люди.

Его речь постоянно прерывалась одобрительными выкриками. - А какие места красивые во Франции? А какие красивые женщины? А какая история? У вашей страны прекрасная история. Ну просто замечатэльная.

Астраханов наклонился к Друцкому и прошептал на ухо.

- Не переводи больше. У него появился акцент. Скверный знак. Самое время убегать отсюда

- Людовик «Святой», Людовик «Сварливый», Людовик «Толстый» и ещё какой-то там. Всэх не помню. Прекрасная история господа у вашей страны. Так зачем надо было её портыть? Зачем надо был бросать этот прекрасный страна и приезжать сюда…умират?

- Достаточно, поручик! - Невич отчётливо понимал, что настало время решительно вмешаться в происходящее. Он встал с места и отвесил общий поклон, - прощу прощения господа, но нам необходимо отбыть в полк. Благодарим за гостеприимство и надеемся отплатить тем же.

Произнося эти слова, Невич незаметно подошёл к поручику Анджапаридзе и, взяв за руку, повёл к выходу.

- Я нэ закончил! - возмутился Анджапаридзе.

Но Невич не слушал его. Быстренько распрощавшись со всеми, они вышли из палатки, и ещё раз поблагодарив гостеприимных хозяев, вскочили в седло. И только, когда они покинули французский лагерь, Невич ответил ему.

- Вы начали оскорблять наших хозяев, а это недопустимо. Хорошо ещё, никто из них ничего не понял.

- Я только хотэл рассказать истори…у! - начал оправдываться поручик под общий хохот друзей.

- Историю он хотел, видите ли, рассказать? - насмешливо сказал Невич, - ещё немного и нам пришлось бы отбиваться от всей французской армии. Поручик, я попросил бы вас не произносить тосты. Или уж произносить их будучи трезвым. Я вот совершенно убеждён в том, что если мы и погибнем, то лишь из-за вашего красноречия.

Услышав эти слова, Анджапаридзе надулся и пустил лошадь вперёд.