"Валутина гора"

- Я ведь видела, батюшка. Я видела,…как он смотрел на меня, когда произносил клятву в соборе. Я должна была понять, батюшка. Должна. Но я не хотела понимать. Когда он уходил, я чувствовала его страдания, чувствовала его боль, но…снова оттолкнула от себя. Я ведь с первой встречи полюбила его. - Для Арсанова - старшего не стало неожиданностью признание Анастасии. Это было заметно по его лицу. Он с прежним состраданием и прежней молчаливостью вбирал в себя её душевные муки.

- Но я не понимала этого, батюшка. Я считала Петра чёрствым и высокомерным. Мне он казался напыщенным эгоистом, который если и может любить, так только самого себя. Я не прислушивалась к своему сердцу. Вместо того, я только и делала, что выискивала в нём новые недостатки. Я никогда даже не пыталась понять его. Не утруждала себя глубокими мыслями о значении его поступков. А ведь всё это находилось перед моими глазами. Стоило лишь глубже заглянуть ему в душу, чтобы понять истину. Но я посчитала его недостойным человеком. Я утвердилась в этой мысли. А на деле,…на деле, всё оказалось наоборот. Боже, как низко должно быть выгляжу в его глазах…я. Простите меня батюшка.

- Анастасия! - попытался было остановить её опекун, но она, не оглядываясь, вышла из столовой. Арсанов - старший прекрасно понимал, что душа Анастасии переполнена горечью. Он понимал, что она не захочет полностью открываться перед ним. Ибо она не захочет получить… понимание и прощение. А если и захочет, то только от одного человека. И этим человеком, несомненно, мог быть только Пётр.

Покинув столовую, Анастасия со всех ног бросилась к своим покоям. Ей необходимо было остаться одной. Но, дойдя до дверей, она услышала голос Маши. Анастасия развернулась и пошла обратно. Куда идти? - едва эта мысль мелькнула в её голове, как она уже знала ответ. Ноги сами понесли Анастасию на третий этаж. Анастасия остановилась на миг перед дверью ведущей в покои Петра, а затем…толкнула дверь и, замирая от охватившего её трепета, вошла внутрь. Анастасия впервые оказалась в покоях Петра. А ведь именно здесь, она могла получить ответы на многие мучавшие её вопросы. Ведь, по сути, она ничего не знала о человеке, который пожертвовал всем ради любви к ней. Но сейчас, она могла многое узнать.

В покоях царили чистота и порядок. Анастасия подошла к массивному шкафу из ореха и, взявшись за ручки, медленно растворила обе створки. Она неторопливо прошлась взглядом по висевшей одежде. А затем дотронулась рукой до фрачного костюма, который так и не был надет Петром. Она провела пальцами по ткани. Ткань на ощупь была несколько грубоватой. Анастасия прикрыла обе дверцы и направилась в следующую комнату, которая служила Петру спальней. На стене, прямо над широкой кроватью, заправленной шёлковым покрывалом висели две скрещенные сабли. Но не они привлекли внимание Анастасии, а стол находившийся у самого окна. На столе стояла чернильница с пером. А перед ней лежал чистый лист бумаги, на который через окно падал солнечный луч. Анастасия чуть помедлила, а потом подвинула стул к столу и села. Рука Анастасии непроизвольно потянулась к чернильнице. Она взяла перо, макнула его в чернила и…начала выводить буквы на бумаге.

- Дорогой Пётр! - писала Анастасия, - я нахожусь в смятении. Я не знаю, как мне объяснить вам мои истинные чувства. Нет, это неправда. Я знаю, как объяснить свои чувства, но боюсь, что вами это будет расценено как попытка оправдания. Ибо всё, что бы я не сказала, не будет иметь смысла для вас. Вы сможете задать один вопрос. Почему же я молчала до сей поры? И я не смогу ответить на него. Но всё же я хочу попытаться. Я желаю этого всей своей душою. Я нуждаюсь в том, больше вас.

- Пётр, друг мой благородный, - продолжала писать Анастасия, - я не смогла увидеть величие вашей души. Ибо я считала, ошибочно считала вас…своенравным себялюбцем. Я не могу и не хочу оправдываться перед вами, но скажу другое. Я с первого взгляда полюбила вас. Я думала о вас. Но каждый раз, когда моя душа стремилась к вам,… вы отталкивали меня своей холодностью. Мне казалось, что вы ненавидите меня. Хотя я и не понимала за что именно. Я не понимала вас и вашего поведения. Я всё принимала так, как вы мне это показывали. Ночами я думала о вас с любовью, а днём…вновь начинала ненавидеть. Сейчас, я могу вам сказать с той же смелостью, с какой вы произносили слова клятвы, обрекая себя на страдания. Для меня нет иного имени, кроме вашего. Больше всего на свете я мечтаю о том мгновении, когда смогу предстать перед вами, и открыто глядя в ваши глаза, сказать: Я люблю вас, Пётр!

Возможно, мне придётся уехать из этого имения. Я вновь начала тосковать по отчему дому. Но причина не только в этом. Хочу признаться вам, Пётр. Я желаю, встречи с вами и боюсь её. А если вы разочаровались во мне? Что, если вы стали презирать меня и не желаете больше видеть? Эти вопросы мучают меня постоянно. Это главная причина моего отъезда. Если вы, прочитав это письмо, всё же пожелаете меня увидеть,…вы найдёте меня в отчем доме… Анастасия.