Валузийские Бои

Из шестерых глоток одновременно вырвался яростный, почти звериный крик. Поначалу чаша весов стала клониться на сторону противников. Но когда до роковой, разделяющей команды, черты оставалось меньше локтя, Парафт сумел-таки нащупать пяткой крохотный окаменелый бугорок и, упершись в него обеими ногами, встал, как стена.

Воцарилось хрупкое равновесие. От чрезмерного напряжения мышц и мощного притока крови к голове у борцов заложило уши — никто из них не слышал ни голосов зрителей, ни криков боровшихся по соседству команд, ни собственных стонов и ругательств.

Припав к канату всем телом, Парафт поймал еле уловимый ритм равномерных толчков туда-сюда и старался накопить хотя бы кроху энергии для решающего рывка. Напряженные до предела мышцы были готовы лопнуть. Юноша посмотрел на соперников. Три одинаковых лица, с дико выпученными глазами и скрежещущими зубами, со злобой взирали в его сторону. Тогда Парафт, по-обезьяньи оскалившись, неожиданно показал близнецам язык. На мгновение братья опешили — и этого хватило, чтобы натяжение каната слегка ослабло. Уловив момент, здоровяки из команды Парафта радостно охнули и разом рванули. Сопротивляться было бесполезно, и вскоре противники повалились на землю.

Но обида и злость вмиг подняли близнецов на ноги. С негодующими криками они обступили судью, указывая на Парафта. Однако вершитель турнирной судьбы не реагировал на жалобы — он то ли не видел выходки юноши, то ли не придал ей значения. Так или иначе, безжалостным властным жестом указал братьям на ворота Арены. Проигравшим пришлось подчиниться.

Далее предстояли кулачные бои. В любом из них Парафт мог проиграть, но ощущение, что отныне будущее зависит только от него самого, приводило юношу в восторг. Отдыхая, он присел на землю, а его напарники, посчитав успех исключительно своей заслугой, радостно обнимались и хлопали друг друга по плечам. О существовании Парафта они уже успели забыть.

Но жребий рассудил иначе, в первом же поединке столкнув юношу с одним из его недавних товарищей по команде. Воодушевленный удачным, как ему казалось, выбором, здоровяк даже виновато развел руками — дескать, не я так решил. Затем он повернулся к королевской ложе, опустился на колено и в порыве верноподданнических чувств потряс поднятыми руками. Провинциальное простодушие выплескивалось наружу, но теперь Парафта не интересовал внутренний мир соперника — более пристально он посматривал на его огромные кулаки.

«Бычок» не владеет приемами борьбы, решил юноша, и будет колошматить меня напрямую, надеясь разделаться одним ударом. Он не ошибся. Едва прозвучала команда судьи, как здоровяк выставил вперед свои кулачища и глубже втянул голову в плечи, из-за чего и впрямь стал похож на бычка. Уверенный в своем превосходстве, он немедленно пошел вперед и нанес первый удар правой. От этого удара, как и от следующего, Парафт легко увернулся, а еще несколько принял на руки.

Обнаружив, что юноша не оказывает должного сопротивления, и приняв это за трусость, «бычок» шел напролом. Число наносимых им ударов все возрастало и возрастало, но они по-прежнему не достигали цели. Здоровяк не догадывался сменить тактику и отдышаться. Ему казалось, что победа близка, что юноша вот-вот упадет, надо лишь ударить поточнее и посильнее.

«Так он, пожалуй, быстро выдохнется, — испугался Парафт. — Мне это совсем ни к чему. Надо его встряхнуть». Улучив момент, когда неистово молотивший кулаками соперник потерял всякую осторожность, юноша сделал резкий выпад и сильно ткнул пяткой в незащищенное правое плечо «бычка».

Хотя бои по традиции назывались кулачными, правила позволяли почти все, за исключением выдавливания глаз, ударов в пах и явного членовредительства. Противнику Парафта пора было сделать выводы из случившегося, но силач предпочитал не думать, а бить. Злость всецело овладела им. Тогда-то юноша и осуществил задуманное — подставил неприятелю грудь. Удар страшной силы отбросил Парафта на несколько шагов, дыхание перехватило, голова налилась свинцовой тяжестью, перед глазами поплыли круги. «Спокойно, спокойно, — говорил себе Парафт, увиливая от новых атак здоровяка. — Ничего особенного не случилось. Надо только поглубже вздохнуть».

Когда спустя несколько мгновений ситуация повторилась, Парафт устоял, лишь немного уклонился назад. А после третьего удара юноша вообще не сдвинулся с места. Боль стала привычной, голова не кружилась, дыхание не прерывалось. Отныне подобные удары были Парафту не опасны — его тело само защищало себя. Задача, которую поставил перед собой юноша, была выполнена.