Вам куда, или Женихи

А пока, один региональный универ, где готовят психологов и конкурс сто пятьдесят человек на место.

Испугалась?!

Да дело даже не дошло до подачи документов.

Техникум для меня был провалом, крахом. Я грезила только об институте, видимо уже не важно каком. И вот тебе институт, Москва, экономист.

Уху-у-у-у, погнали!

Вылет самолёта на Москву задержали. И вместо дневного прилёта, я оказалась в вечерней ноябрьской Москве. Тогда это был довольно тёмный, угрюмый город. По моему плану я должна была оказаться в Москве ясным днём, получить койко-место в общежитии института и утром отправиться на экзамен. Но, всё спутал этот задержанный рейс. На всякий случай в моём кармане был адрес маминого школьного товарища, сейчас проживающего со своей семьёй в столице. К ним я и направилась.

Мобильной связи не было и всё происходило по сюжету:

Не ждали? А мы припёрлись!

Примерно так я и должна была появиться в квартире Николая Петровича на Вернадке.

Но произошло следующее.

Я добралась до заветной двери и с мыслью – отступать некуда, сзади на меня наваливалась только тьма большого незнакомого города, нажала на кнопку звонка. Через какое-то время дверь открыла молодая женщина, выслушала меня внимательно и просто ответила:

– Здесь такие не живут!

На моём лице отразился весь ужас происходящего. Почти ночь и я одна. Как оказалось, с неправильным адресом на белом тетрадном листочке, зажатом в руке.

Я расплакалась. Горючими юными провинциальными слезами. Девушка с пониманием отнеслась, поутешала меня, как могла на лестничной площадке и предложила пойти в гостиницу:

– Совсем рядом, через дом.

– Угуу, – выдавила я сквозь слёзы.

Мне казалось, я видела её внутренние метания: пустить ли меня в свой дом или нет? И всё же страх пересилил: мало ли что?

А может мне просто так хотелось думать о ней. Впрочем, это было уже не важно.

Я отправилась в гостиницу. Там, к сожалению, меня ждал не номер с аккуратно застеленной кроватью, а ушат презрения…

Что было тогда с Москвой? Почему было так мало гостиниц? А если они и были, то для "белых людей"– иностранцев и возможно для командировочных. Мой вопрос о месте в гостинице вызвал у женщины за стойкой – презрительность и возмущение, как будто я неожиданно появилась на пороге её собственного дома в костюме цыганки с картами и попросилась переночевать в её кровати.

– Конечно нет свободных мест, – буквально прошипела она.

Выглядела я нормально, как среднестатистическая советская девушка восемнадцати лет, с паспортом. Возможно, с перепуганным взглядом голубых глаз, то и дело наполняющихся слезами и с простым желанием переночевать в чужом городе. Честно говоря, хотелось разрыдаться в голос, но…. Я просто развернулась и втянув голову в плечи пошагала к выходу.

Тогда так дело обстояло во всей сфере обслуживания. Точно так же могли встретить незнакомца и в магазине, и в ресторане, и в парикмахерской. Это считалось нормой – надменность и бытовое хамство в сфере услуг по отношению к простым смертным. Исключением были люди, наделённые властью и деньгами. Для них была припасена маска подхалимства, заискивания. И фраза, которую очень хотелось услышать в тот момент мне: «Сейчас мы что-нибудь придумаем для вас».

Но, к сожалению…

Мне в гостинице остановиться не удалось. Пришлось ночевать на Павелецком вокзале, сидя на деревянной лавочке со спинкой. Мои чувства тогда слиплись, спаялись в комок и замерли от страха. Как сдутый мяч или лопнувшая покрышка. Выдохнула, скукожилась и больше не вдыхала.

Я ждала утра.

Хорошо, что вокзал не закрывался на ночь и там были ещё такие же проезжающие, пролетающие пассажиры, как и я. Все дороги из одной точки страны в другую вели через Москву. А гостиниц было мало. Почему? Остаётся загадкой.

По статистике тех лет: двадцать четыре гостиницы входили в систему Мосгорисполкома, семь – в структуру "Интуриста", около шестидесяти относились к советским министерствам и ведомствам. Вот и решайте, куда податься переночевать в экстренной ситуации.

Любой город становится родным, когда среди миллиона светящихся окон есть хотя бы одно, за которым тебя ждут. В этот вечер меня не ждали. Именно тогда я поняла, что я один на один с этим городом, с этими незнакомыми людьми, со своим выбором и с собой. Я ось вокруг которой закручивается моя история. И от моих поступков и действий зависит моя последующая жизнь. Мысли в голове метались: уехать-остаться, пойти на экзамен – не пойти, ужасный город – прекрасный город, страшно – интересно. А может быть просто – страшноинтересно?!

Думаю, моя тогдашняя наивность и вера «во всё хорошее, доброе и светлое», хотя свою сумку я держала крепко даже когда дремала на вокзале, помогли пережить эти четыре самых тёмных часа в моей жизни. Кстати, под зорким оком милиционера, который периодически появлялся в зале ожидания и внимательно присматривал за дремлющими пассажирами, внушая кое-какую уверенность. Милиционерам тогда доверяли.

Так меня встретила Москва. Да так и не отпустила.