Вам не перезвонят

Квартира, в которой сейчас Макс живет с матерью, отписана родителями Наталье еще при их жизни. Олегу предназначалась папина машина, но в свое время пришлось продать ее, чтобы семья дяди не оказалась в трудной ситуации.

– Черт бы с этой квартирой, на свой уголок я смогу заработать себе сам. Здесь вопрос тянется еще с детства – твоя бабушка, Нина Игоревна, всегда потакала желаниям Наташи, как младшенькой. Та захочет мороженого, попросит бабушку, если та не делает – Наташенька начинает плакать. И так всю жизнь – когда ей хочется внимания, чего-нибудь вкусненького и вообще какую-то вещь – она не брезгует ухищрениями. Также и с квартирой вышло – «Наташенька с ребенком, ей тяжело…».

– Не припомню, чтобы она выпрашивала у меня денег на свои хотелки.

– И не будет, потому что ты остался у нее один. Максон, только между нами, как мужиками – я месяца три или четыре назад с Володей общался, спрашивал его про жизнь в Штатах. И с разговора я так понял, что он не будет торопиться с переездом твоей матери.

– Это еще почему? – Макс был шокирован.

– Потому что он устал от манипуляций твоей матери. Ему работодатель предлагал помощь в вашем переезде, но он почему-то не согласился. Тебя не смутило, что он письмо написал тебе, а не ей?

«Потому что вместе с письмом был еще один приятный сюрприз», – подумал про себя парень.

– Он мог написать письмо на кого угодно – живем-то мы вместе.

– Хорошо. Вчера вот ты мне рассказал про кому, или что там с ней случилось… Сколько у нее был сахар?

– Двенадцать с чем-то единиц.

– Диабетики не впадают в кому и сопор от таких цифр – нужно хотя бы от шестнадцати.

– Ты к чему клонишь? Что она симулировала?

– Я к тому, что все это очень странно. И потому спросил тебя, предупреждал ли ты ее о своем возвращении, когда ехал из Питера, и когда уходил со встречи с Климкиным.

Действительно, Макс хотел устроить маме сюрприз по приезду из Северной столицы, а в случае с поздним возвращением из «Старой Юги» он давал ей знать о своем приблизительном времени возвращения.

Одного он не понимал – зачем ей это было делать? Неужто сын имел дело с синдромом Мюнхгаузена?

Олег, тем не менее, пообещал время от времени приезжать к ним и созваниваться с Натальей на период внепланового отпуска Макса. На том и договорились.

III

Перед уходом из кафе Олег попросил Макса написать ему данные своего заграничного паспорта, чтобы тот начал оформлять на племянника авиабилет и ваучер для заселения в отель. Но перед поездкой домой нужно было наведаться еще в офис к Климкину, чтобы их расставание обрело логический конец.

Офис музыкального менеджера располагался где-то в районе метро Семеновская, на пересечении Семеновской улицы и Измайловского вала, в красном кирпичном доме, агонизирующем по реновации. Лестничный пролет до 3 этажа, где сидел менеджер, создавал ощущение заброшенного жилого дома – сколотые каменные ступени с приваренными железными уголками, обшарпанные перила и стены, в воздухе ощущался запах сырости. Единственное, что указывало на жизнь в здании – прибитые гвоздями доски с планом пожарной эвакуации и рекламными объявлениями.

Климкин сидел в кабинете 318. Примечательно, что пластиковая цифра «3» была в горизонтальном положении, и вот-вот слетит с двери.

Рабочее место Виталия располагалось прямо у окна, так, что он смотрел в сторону к двери. Еще не закрыв дверь, Максу в нос ударил сгусток пыли и духоты. Видать Климкин совсем не проветривал свою офисную конуру.

– А, это ты… – задумчиво пробурчал он, не отрываясь от компьютера. Макс сел на стульчик возле его стола.

– И где? – спросил Хорошин.

– Что?

– Соглашение. О нашем разводе.

– А, ну точно. Слушай, вчера как-то нехорошо поговорили, хотел обсудить…

– Вчера уже все обсудили. Если мы когда-то и встретимся, будем обсуждать уже другой размер гонорара, – Макс включил альфа-переговорщика, чтобы показать, какая звездочка выпала из рук его без пяти минут бывшего музыкального менеджера.

– Не понял?

– Потом поймете. Не хочу отпугивать свою музу удачи.

– Макс, признаю, я погорячился. Давай перетрем… – Макс едва разбирал бормотание Климкина.

– Вчера Вы четко дали понять, что отношения с организаторами Вам дороже, чем талант Ваших исполнителей.

– Ясно, – Климкин начал что-то набирать на компьютере, после чего из принтера неохотно вылезло несколько распечаток. Менеджер разделил их на две кучки, и вручил одну Максу. То было соглашение о расторжении контракта. Пробежавшись по тексту, Макс хотел было подписать документ. Но понял, что чего-то не хватает.

– А где окончательный расчет? – спросил он Климкина.

– Ты о чем?

– За мое последнее выступление.

– Своей выходкой с любовным флешмобом ты нарушил условия договора с организаторами – создал условия, препятствующие выступлению других артистов.

– Чего!?

– По-хорошему, я должен был им возместить затраты на твой райдер. Но договорился, чтобы твой гонорар пошел Кюрасао и другим певунам в качестве компенсации.

– Почему Вы принимаете такие решения за моей спиной!? Я эту хрень подписывать не буду! – Макс яростно тыкнул по бланку соглашения указательным пальцем.